Чаша с ядом - [47]

Зато во дворце был архидиакон, занятый с регентом и казначеем организацией предстоящей на следующей неделе встречей. Джон де Алекон с симпатией и сочувствием отнесся к шерифу и к его удрученным горем спутникам, после чего повел их в гостевую комнату на встречу с отцом Хью.

Гай Феррарс был норманном до мозга костей, опоздавшим родиться на полтора столетия. Высокий, мускулистый и высокомерный, он по-прежнему сохранил склад ума тех, кто первым пришел на эти земли с Вильгельмом Завоевателем. Англичане для него так и остались врагами, потерпевшими поражение в битве у Гастингса, хотя сам он родился восемьдесят лет спустя. Он железной рукой управлял своими многочисленными поместьями и замком, если только не отсутствовал за морями, сражаясь в Ирландии или с Филиппом Французским. Джон де Вулф сталкивался с ним несколько раз и всей душой невзлюбил лорда, единственным достоинством которого в глазах коронера оставалась его неизменная лояльность к королю Ричарду.

Когда Гай Феррарс услышал о смерти Адели, на лице его, точнее, на той его части, которую можно было разглядеть за каштановой бородкой и усами, не дрогнул ни один мускул. Его сын, так похожий на него, выложил отцу новости, постоянно выдергивая меч из ножен и затем с лязгом загоняя его обратно, – в его словах было больше, гнева, чем скорби.

Лорд Феррарс обратил каменное лицо к Ричарду де Ревеллю.

– Отчего она умерла, шериф? Она была здоровой молодой женщиной.

– Пока нам известно очень мало об этой трагедии. Еще не минуло и часа, как коронер сообщил мне об этом. Я поспешил к де Курси и к вашему сыну, а потом мы пришли сюда. Сейчас мы направляемся туда, где она лежит, и надеемся узнать больше.

Гай Феррарс коротко наклонил голову в знак согласия и крикнул собственному сквайру, чтобы тот принес ему выходной наряд.

– Мы пойдем вместе – и да поможет Бог тому, кто навлек на нас все это! – прорычал он.

Глава девятая, в которой коронер Джон встречается со старухой

Субботний полдень стал свидетелем суматошной активности различных участников этой недавней трагедии. Сенешаль Реджинальда де Курси галопом поскакал в Шиллингфорд, чтобы сообщить печальные новости матери и сестрам Адели. Он должен был привезти их с собой в дом в Эксетере, куда тело Адели доставят на ночь.

Когда Феррарсы и де Курси в сопровождении шерифа прибыли в монастырь, Джон де Вулф уже ждал их в маленьком дворе. Со своей обычной прямотой коронер сообщил им, что Адель умерла от потери крови, вызванной преступной попыткой неустановленного лица сделать аборт. Даже если бы с небес сошел громовержец в колеснице в сопровождении сонма ангелов, то и тогда мужчины не были бы так поражены услышанным. Как признался впоследствии Джон Несте, если бы бедную девушку разрубили на куски или содрали с живой кожу, они восприняли бы это с меньшим неудовольствием, чем известие о том, что она сделала аборт.

– Она носила ребенка? – заревел ее отец. – Моя дорогая Адель?

– Девушка была беременна? – вторил ему звериным рыком Гай Феррарс.

Оба повернулись к Хью – отец отвесил ему полновесную затрещину открытой ладонью, отчего тот едва не полетел кубарем на землю. Не успел он с трудом выпрямиться, как Реджинальд де Курси нанес ему удар в лицо, после которого из носа молодого человека брызнула кровь и его снова отбросило назад. Похоже, обоих мужчин больше взволновал тот факт, что молодая женщина была беременна, чем то, что она умерла.

– Грязный негодяй! – ревел, размахивая кулаками, де Курси.

Отец Хью покраснел от гнева.

– Ты же норманн, мальчик! У норманнов есть понятие о рыцарстве. Как ты мог так поступить со мной?

Прежде чем малый смог стереть с лица кровь, чтобы ответить своему отцу, де Курси в бешенстве набросился на Гая Феррарса.

– Черт бы вас побрал, почему вы не следите за своим грязным сыночком? Он что, не мог подождать до Пасхи, чтобы уложить бедную девочку в постель? Неужели в этом городе недостаточно шлюх, чтобы удовлетворить его похоть?

Лорд Феррарс, находясь в столь же неописуемой ярости, приблизил свое лицо к лицу де Курси и правой рукой так толкнул его в плечо, что тот врезался в стену.

– Не смей так разговаривать со мной, будь ты проклят!

Уже раздался зловещий лязг вынимаемых из ножен мечей, когда коронер с шерифом поспешно шагнули вперед, схватив бойцов за руки и оттащив их в стороны.

– Вспомните о том, где вы находитесь, милорды, – прокричал Ричард, обводя рукой стены монастыря.

– Не подобает так вести себя, когда внутри лежит мертвая леди, – резко бросил Джон, вновь отталкивая Феррарса.

Двое мужчин подчинились, но по-прежнему со злобой глядели друг на друга, повернувшись только тогда, когда Хью выплюнул достаточно крови, чтобы заявить о своей невиновности:

– Клянусь, это был не я. – Его стошнило. – Я не дотронулся до нее и пальцем.

Его отец схватил его за ухо:

– Ты лжешь!

Хью отчаянно размазывал по лицу кровь обратной стороной ладони.

– Это не я, отец, поверь мне! Клянусь, это не я!

Отец снова схватил его, на этот раз за ворот туники, и приблизил свое лицо вплотную к лицу Хью.

– Клянешься?

– Конечно. Я даже не поцеловал ее ни разу за последние шесть месяцев. Сказать по правде, по-моему, ей было все равно.