Подъезжая к дому, она залюбовалась деревьями, что обрамляли дорогу, – среди них можно было увидеть ясень, осины, ели и сосны, буки, орешник, можжевельник. Неудивительно, что Квин с братьями приезжали сюда при первой же возможности. Как жаль, что путешествие ее уже подошло к концу. Припарковав машину у крыльца со сбегающими вниз ступеньками, она оглядела величественную постройку. Дом был построен из кедра и камня и гнездился среди вечнозеленых деревьев. Огромные, от пола до потолка, окна смотрели вдаль, на горизонт, сливающийся с бескрайним океаном, который сегодня был спокоен и тих.
Никто не вышел ее встретить, хотя неподалеку стояла машина, и Кэти подумала, что она, должно быть, принадлежит кому‑то из персонала. Медленно поднимаясь по ступенькам, она чувствовала нарастающую тревогу. С момента их расставания с Квинтеном прошло почти два года. За это время она всякий раз старалась избегать встреч с ним, заранее узнавая о том, когда его присутствие ожидается в офисе. Пожалуй, единственный раз они виделись и даже беседовали на похоронах отца братьев. Квинтен тогда был на себя не похож, замкнутый и угрюмый, все еще на костылях и в бинтах после недавней аварии. Но разговор их был недолгим. Перебросившись парой слов, они разошлись. Кэти было безумно жаль бывшего любовника. Кроме того, ее потрясло известие об аварии, в которой он едва не погиб. И вот она стоит перед дверью его дома и, что страшно, отчаянно хочет в нее войти, но одновременно с этим боится потерять контроль над собой. Квинтен Стоун по‑прежнему остался единственным мужчиной, кого она хотела, даже зная, что отношения их обречены. Ей стоило неимоверных усилий, чтобы оборвать связь. И вот вся та работа, что она проделала над собой за год с лишним, должна полететь к чертям.
Подкравшись к ближайшему окну, она осторожно заглянула в дом. Комната была пуста, но Кэти знала, что хозяин где‑то там. Подставив лицо солнечным лучам, она зажмурилась – очки остались в машине – и тут же пожалела об этом, потому что в памяти мгновенно всплыло лицо Квина, улыбающегося ей; она словно наяву увидела его черные волосы и яркие голубые глаза. Что, что она скажет ему при встрече?
Вновь повернувшись к окну, Кэти принялась разглядывать комнату сквозь стекло. Она не видела всей обстановки, потому что обзору мешали темно‑синие и бордовые занавески, но увиденное впечатляло. Что ж, пора, подумала девушка, чувствуя, как в груди отчаянно бьется сердце и накатывает дурнота. Протянув руку к звонку, она бросила последний взгляд на окно. И тут сзади раздался какой‑то звук, заставивший ее резко обернуться. Не удержав равновесия, Кэти плюхнулась назад. Над ней стоял высокий, стройный мужчина. Глядя на гостью, он криво усмехнулся.
– Ты что, собралась меня ограбить?
– Конечно нет, – отозвалась она, вспыхнув. – Привет, Квинтен.
Кивнув, он замялся.
– Кэти… я бы помог тебе встать, но пока что мне трудно устоять и самому.
Кое‑как встав на ноги, девушка спросила:
– Как твои дела?
Квин пожал плечами.
– Не знаю, что и сказать. Все вокруг только и делают, что беспокоятся о моем здоровье, что порядком мне поднадоело.
– Может, тебе стоит прекратить себя жалеть и радоваться тому, что ты не погиб и не парализован.
Квинтен поморщился, услышав эти слова: похоже, он догадывается, отчего братья решили натравить на него Кэти. Она не любила глупцов, не выносила нытиков и управляла отделом Фаррелла твердой рукой. Она и себе не позволяла распускаться и, наряду с удивительной способностью к состраданию, обладала безукоризненным чувством справедливости. Сотрудники обожали и боялись ее в равной мере.
Квинтен растерянно молчал, не зная, что ответить. Кэти выглядела, как всегда, безупречно: розовая шелковая блузка с закатанными до локтей рукавами, черные облегающие брюки, серебряные сандалии, открывающие ноготки, покрытые розоватым, точно ракушки на берегу, лаком. Светлые волосы практично стянуты в хвост. Но отчего‑то вспоминается, каковы они на ощупь, когда мягкими волнами лежат на его обнаженной груди. Сердце Квина забилось быстрее, ноги стали ватными – он ощутил себя смущенным школьником. Можно было бы предложить Кэти взять у нее сумки, но сейчас это было абсолютно бессмысленно, он не в состоянии ничего поднять.
– Не думал, что ты согласишься приехать, – произнес он.
Кэти настороженно посмотрела на него своими карими глазами.
– Не думала, что ты захочешь, – тихо произнесла она. – Полагаю, мы оба удивлены.
Квин вздохнул.
– Может, нам стоит начать все заново. Спасибо, Кэти, что приехала, я очень тебе признателен. Фаррелл и Закари тоже.
– Я рада помочь. – Вновь взглянув в сторону океана, Кэти прикрыла глаза рукой. Там, вдали, сверкала и переливалась миллионами искр вода. – Твой дом прекрасен, Квин.
– Спасибо. – Квинтен снова замялся. – Пойдем в дом.
– Конечно.
Они вошли в холл, и Квинтен взглянул на массивную лестницу, ведущую на второй этаж. Было видно, что он едва сдерживает разочарование оттого, что не может взбежать по ней.
– После операции я живу на первом этаже. Миссис Петерсон покажет тебе гостевую комнату на втором этаже. Дай мне знать, если что‑то понадобится. Я хотел бы, чтобы тебе было удобно.
