Чары ветреного властелина - [5]

С ней многое произошло за восемнадцать месяцев, и многое из этого она не была готова рассказать ему… особенно то, почему она больше не работала моделью. Ее грациозная походка, принесшая ей всемирную славу, была теперь лишь воспоминанием.

Она судорожно вздохнула. «Ответь на его вопросы, и тогда он уйдет». Она не могла представить себе, что он захочет надолго задерживаться в этом убогом месте.

– Что случилось? – спросила она холодно. – Ты сам это знаешь, Зафир. В конце концов, это ведь ты сообщил мне, что со мной разорвали почти все контракты и что дома мод отвернулись от девицы, впавшей в немилость.

Лицо Зафира потемнело.

– Как насчет фотографий, где ты была совершенно обнаженной, и это в семнадцать лет! Они говорили сами за себя. Не упоминая уже тот несущественный факт, что ты скрыла от меня свои огромные долги. А настоящая история твоего детства – когда ты помогала своей матери-наркоманке добывать очередную дозу?

Кэт почувствовала, как ее охватывает гнев, но вместе с ним она снова испытала невыносимую боль. То, что он до сих пор имеет на нее такое влияние, ужаснуло ее.

– Слушай, – сказала она как можно спокойнее. – Если ты приехал для того, чтобы снова проиграть нашу последнюю встречу, я не вижу в этом никакого смысла. Мне не нужно напоминать о том, что когда мой «безупречный» имидж был запятнан, ты решил, что для меня нет больше места в твоей жизни. Все, что мы хотели сказать, было сказано той ночью.

Ее пальцы инстинктивно сжались при воспоминании о той страшной ночи… как она выбежала из квартиры Зафира в глухую темноту, с болью, сжимавшей ее сердце, и слезами, застилавшими глаза, а потом… только темнота и снова боль, такая, какую ей не доводилось еще испытывать.

Зафир поднялся с кресла.

– Да? Насколько я помню, ты сказала слишком мало, а потом ушла. Ты даже не извинилась за то, что обманывала меня все то время, пока мы были вместе.

Стараясь держать себя в руках, Кэт процедила:

– Ты увидел ту статью и фотографии и сразу же осудил меня и вынес приговор. Ты не был готов слушать, что я могла сказать в свою защиту.

Кэт почувствовала угрызения совести, вспомнив, что она никак не могла собраться с силами и рассказать Зафиру о своем детстве. А что касается долга… Она никогда не хотела сознаваться в этом ужасе и в совершенной беспомощности, которую она испытывала. Только не такому человеку, как Зафир, с его высокими моральными стандартами и цельностью.

– Черт возьми, Кэт, ты ничего не рассказывала мне о себе. Когда ты собиралась это сделать? Если вообще собиралась? – Он покачал головой и повторил то, что сказал ей той ночью: – Ты, очевидно, надеялась, что я женюсь на тебе до того, как всплывет эта история, и тогда ты будешь обеспечена на всю жизнь, даже если мы разведемся.

Кэт почувствовала, как тошнота подступает к ее горлу.

– Это все было не так…

Зафир выглядел невероятно суровым. И неумолимым, как той ночью.

– Кто такая Кейси Смит? – спросил он.

Кэт судорожно сглотнула, не ожидая этого вопроса.

– Кейси Смит – это имя в моем свидетельстве о рождении.

– Интересная деталь, которую упустили журналисты?

Она вздернула подбородок.

– Это было единственное, что они упустили.

«К счастью», – подумала она. Иначе она никогда не смогла бы так хорошо исчезнуть в большом городе.

– Нам нечего сказать друг другу, Зафир. А теперь уходи, прежде чем я вызову полицию и обвиню тебя в домогательстве.

Она встала и направилась к двери, как вдруг Зафир спросил:

– Почему ты хромаешь?

Мгновенно выброс адреналина сменился ощущением беззащитности.

Она медленно обернулась и обнаружила, что стоит совсем рядом с Зафиром. Ей показалось, что ее ударила молния. Все было так, словно ее изголодавшееся тело только и ждало его появления. И теперь оно ожило.

Его запах сводил ее с ума – смесь мускуса и чего-то необычайно экзотического, и это тут же вернуло ее в прошлое, в ее первый и единственный визит в Джахор, с его роскошным дворцом на холме, возвышавшемся над древним городом на берегу океана.

Кэт подняла голову. Зафир все еще хмурился. Она отступила на шаг, в ужасе, что ее тело так легко может предать ее. И тут она вспомнила, что он спросил: «Почему ты хромаешь?»

Кэт не хотела отвечать ему. Ее охватило чувство самосохранения. Он представления не имел, сколько горестей ей пришлось пережить после того, как они виделись в последний раз. И далеко не все они были связаны с ним.

Но она знала, что, не сказав ему ничего, она лишь подогреет его интерес, поэтому с неохотой ответила:

– Я попала в аварию и повредила ногу. Поэтому не могла продолжать работать какое-то время.

Она замерла, молясь, чтобы он не стал расспрашивать ее о подробностях.

Зафир оценивающим взглядом окинул ее.

– Ты из-за этого не вернулась к карьере модели? И из-за этого живешь в этой дыре? Потому что ты до сих пор не расплатилась со своими долгами? Хотя сейчас ты явно вернулась к былой форме, и я уверен, что дома моды готовы будут заключить контракты с тобой теперь, когда та история уже забылась.

Кэт с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться, когда он сказал, что она явно вернулась к былой форме. Но она не собиралась ничего ему объяснять. Зафир явно не был настроен услышать правду сейчас, как и в прошлый раз. И он был прав, за исключением одного: когда модельные агентства снова стали обращаться к ней, она не была готова к этому…