Чарующая мелодия - [18]

Злой на самого себя, на распутицу, на то, что он сам замолчал первым — довод, спорить с которым не приходилось, — он стиснул зубы и решил, что не произнесет больше ни слова. Какого черта он намекнул, что она с радостью ляжет с ним в постель, если он останется у нее ночевать?

Он понимал, что вел себя неразумно, но пылкость, с которой она ответила на поцелуй, потрясла его. Обняв ее, он застыл, словно громом пораженный, зачарованный теплотой, податливостью, мягкими линиями ее томящегося от желания тела, скрытого под его курткой. Он желал ее, представляя себе именно такой — стоящей под дождем в его куртке, наброшенной на плечи, с рассыпавшимися по плечам черными шелковистыми волосами и настойчиво заглядывающей ему в лицо своими зелеными, мерцающими в свете горящих фар глазами.

При одной мысли об этом его охватило нетерпение, а воображение рисовало соблазнительные картины. Господи, от этого прекрасного тела исходило такое тепло, которое заставило его напрочь позабыть о холодном дожде, оно было таким притягательным, что при соприкосновении с ним несокрушимые доводы разума обращались в ничто.

Из-за нее он так запутался, что впору самому обвиваться вокруг табурета, на который она садится, подходя к роялю.

Занятый этими мыслями, он едва не проскочил поворот на единственный мотель, где ему удалось забронировать номер в августе — в самый разгар сезона скачек без препятствий среди чистокровных лошадей. Проклиная собственную рассеянность, он резко нажал на тормоз, осторожно свернул за угол и въехал на стоянку в одной из боковых улочек, прямо напротив административного корпуса.

Выпрямившись на сиденье, Челси слегка подалась вперед. Он бросил на нее взгляд.

— Схожу посмотреть, нет ли для меня записки. Может, Билли уже объявился и нам не стоит волноваться.

— А что, если не объявился? Или оставил вам записку где-то в другом месте?

Зик вздохнул, разминая рукой затекшую шею.

— Тогда я отвезу вас домой и займусь всем сам.

— Вы займетесь?

— Именно так. Я не собираюсь с вами спорить. Ни к чему. Вы же не хотите влезать в это дело?

На ее лице отразилось недоверие и пробуждающаяся ярость.

— По-моему, — нарочито бесстрастным тоном ответила она, — я сама могу решить, во что мне хочется влезать, а во что — нет.

— Верно, — буркнул он. — Примадонны так обычно и поступают, нет?

На мгновение на лице у нее мелькнуло недоверчивое выражение. Зик закрыл глаза, прежде чем даст себя знать гнев Челси. Почему, черт побери, ему не удается просто взять и поговорить с этой женщиной, не оскорбляя ее?

Он попытался придумать какое-нибудь смягчающее его резкость объяснение, но побоялся, что этим не поможет, а, скорее, испортит все. Бросив отрывистое «извините», он протянул руку к дверной ручке.

— Я сейчас вернусь. — Он захлопнул дверцу за собой.

Не успел он сделать и трех шагов по направлению к административному корпусу, как она тоже выбралась из джипа. Зик недовольно посмотрел на нее стиснул зубы, но промолчал. Мог бы догадаться, что она не станет дожидаться его в машине. Даже возможности попасть под дождь и вымокнуть, и той не упустила, с растущим раздражением думал он.

Шагая рядом с ним, она плотнее завернулась в свой кардиган. Зик сделал усилие, чтобы не обращать внимания, как он обтягивает ей грудь и подчеркивает тонкую талию. Своей статью она напоминала ему греческую богиню, изваянную из мрамора каким-нибудь Поликлетом. Интересно, подумал он, понимает ли она хоть чуть-чуть, как на него действует. Или хочет подействовать — мысль, которая привела его в еще большее раздражение по причинам, в которых он не желал себе признаться. Распахнув перед Челси дверь и стараясь не дотрагиваться до нее, он пропустил ее вперед, и они вошли в холл административного корпуса.

Ночной администратор, женщина, весившая по меньшей мере килограммов на двадцать больше него, подняла голову от программы скачек, которую изучала, и отвела в сторону несколько седых прядей, падавших ей на глаза.

— Только не говорите мне про непогоду, — бросила она вместо приветствия. — Когда начнутся скачки, ипподром превратится в грязное месиво. Вы номер ищете?

— Я его у вас уже забронировал, — ответил Зик.

— Забронировали? — Прищурившись, она перевела хитрый, оценивающий взгляд с него на Челси и обратно. — Тридцать восьмой?

Он нахмурился, не припоминая, чтобы встречался раньше с этой женщиной.

— Да.

— Тогда вам записка. От брата. — Пошарив рукой позади себя, она вытащила белый конверт из гнезда для корреспонденции. Секунду она с любопытством разглядывала его, потом передала записку.

— Вы что, подрались с ним? — Взяв конверт, Зик пропустил вопрос мимо ушей. — Ну и фингал у вас!

— Ага, — бросил Зик. Конверт оказался незапечатанным, и из него легко выпала сложенная пополам записка.

Не удовлетворившись односложным ответом Зика, женщина насмешливо вскинула брови и бросила взгляд на Челси.

— Это из-за вас что ли, милочка?

К раздражению Зика, Челси криво улыбнулась женщине.

— Боюсь, что да.

— На вашем месте я не стала бы волноваться по поводу младшего брата, — сказала администраторша, обращаясь к Челси. — Переживет.

Положив Челси руку на плечо, Зик подтолкнул ее к выходу, подальше от назойливого любопытства администраторши, пока та не принялась снова выпытывать у нее про личную жизнь.