Чарльз Мэнсон: подлинная история жизни, рассказанная им самим - [3]

Я освободился в 1957 году и вскоре открыл свою автомастерскую в Голливуде. Мэнсон вышел из тюрьмы на следующий год. У нас были общие друзья в этом районе, так что, когда у Мэнсона из-за автомобильной аварии возникли кое-какие проблемы, один из наших приятелей сказал ему, где меня найти. Хотя ничего уголовного в этом столкновении не было, все же у Мэнсона возникли сложности. «Мой контролер порядком достает меня, — сказал Мэнсон. — Или я починю машину того парня, которую помял, или он скажет, что я нарушил условия досрочного освобождения и отправит меня обратно в кутузку. Ты меня выручишь?» Я отремонтировал ту машину, а заодно и автомобиль самого Мэнсона. Этот случай и наше пребывание в одной тюрьме позволили мне написать биографию Мэнсона. Ибо, как он часто повторяет на протяжении последних шести лет: «Ты не дал мне угодить в тюрьму, Эммонс. Я у тебя в долгу. И если кто и может объяснить, почему все так обернулось, так это ты, наверное, потому что ты был там, ты хороший парень».

Потом я не виделся с Мэнсоном до 1960 года. Мы снова встретились уже в тюрьме Макнил, где я сидел за участие в сговоре по поводу ввоза наркотиков. Наши отношения во многом были теми же, что в Терминал-Айленде, и ограничивались занятиями атлетикой, за исключением нескольких случайных разговоров. Помню, однажды Мэнсон спросил у меня, знаю ли я что-нибудь о Роне Хаббарде и дианетике. Поскольку я ничего об этом не слышал и не горел особым желанием узнать, наша беседа была короткой. Время, проведенное в тюрьме Макнил, изменило всю мою дальнейшую жизнь, причем в лучшую сторону. Как вы поймете из книги, это время оказалось поворотным и для Мэнсона.

Освободившись в 1964 году, я хотел лишь одного — стать ответственным и честным гражданином. С тех пор я ни разу не нарушал права других людей и не рисковал своей свободой. Я возобновил свое дело, вернувшись к автомастерской, а затем попробовал себя в другой сфере, став свободным писателем.

Я почти не обратил внимания на убийство Гэри Хинмэна в 1969 году, но об убийствах Тейт и Ла Бьянка мне, как и всему миру, было известно очень хорошо. Когда в декабре 1969 года в расследовании всплыло имя Мэнсона, я был поражен. Меня удивило не столько его участие в этих преступлениях, сколько то, что человек, которому приписывали способность заставлять людей выполнять любую его прихоть, мало походил на того парня, которого я помнил.

К 1979 году я почти совсем забыл о Мэнсоне, пока мне на глаза не попалась статья о нем, опубликованная в местной газете. Автор материала ездил в Вакавиль, где тогда сидел Мэнсон, намереваясь взять у него интервью. Мэнсон отказался давать интервью этому корреспонденту. В конце концов в репортаже были использованы сведения из рассказов тюремщиков. Среди прочего в статье говорилось, что Мэнсон редко откликается на просьбы дать интервью. В то время я уже писал для одной газеты и почувствовал, что моя прошлая связь с Мэнсоном могла бы послужить мне пропуском и позволить увидеться с ним, в чем было отказано другим желающим.

На первое мое письмо ответил один из тюремных друзей Мэнсона. Он написал мне следующее: «Чарли постоянно получает письма от придурков вроде тебя, которые хотят взять у него интервью. Его не интересует болтовня с тобой, чтобы потом все было переврано и в газетах появилось еще больше лжи. Но если ты хочешь написать о каком- нибудь отвязном, тронутом ублюдке, то пришли мне телик, и я потреплюсь с тобой». В конверт были вложены две газетных вырезки, где рассказывалось об этом человеке и совершенных им убийствах, за которые он отбывал наказание. Я проигнорировал письмо, разве что вернул вырезки по просьбе автора.

Во втором письме на имя Мэнсона я написал о себе так, чтобы он наверняка вспомнил меня. Я объяснил, что, если он не хочет беседовать со мной как с журналистом, я мог бы приехать к нему как обычный посетитель. Ответ пришел практически сразу, пусть и написанный неразборчивым почерком. Ответное письмо Мэнсона сводилось к следующему: «Да, я помню тебя. Тебе следовало бы сразу сказать, кто ты такой, еще в первом письме, тогда я не отдал бы его Бучу. У меня не бывает гостей, так что не ожидай слишком многого, они говорят, я псих. Но если хочешь приехать — приезжай». Когда я показал это письмо жене, она сказала: «Ты что, на самом деле собираешься встретиться с ним? Разве тебе не страшно только от одной мысли об этом?» Как и многие другие, она прочла книгу «Helter Skelter»* и твердо была убеждена в том, что Мэнсон был способен обращать людей в свою веру.

Калифорнийский медицинский центр в Вакавиле находился всего лишь в двух часах езды на машине от моего дома. Вопросы так и роились у меня в голове, пока я ехал в Вакавиль. Я гадал, с кем же мне придется иметь дело — с юным, не слишком агрессивным пареньком с кротким взором, каким он запомнился мне по тюрьме, или со злодеем с бешеными глазами и тяжелым характером, каким его обычно изображали телевидение и газеты. Несмотря на беспорядок в голове, в тюрьме я заполнил подробный бланк по поводу предстоящей беседы. «Черт возьми, — думал я про себя, — ты вообще был в своем уме, заявившись сюда?»