Чан Кайши - [198]

Занятые его спасением люди забыли посмотреть на часы. И когда секретарь Чана спросил доктора: «Во сколько же умер почтенный господин?» — тот не знал, но сказать правду побоялся. Было уже около двух часов ночи 6 апреля. И доктор Сюн, вспомнив, что они начали оживлять Чана часа три назад, ответил:

— Пятого апреля в двадцать три пятьдесят.

ЭПИЛОГ

Тайбэй нельзя не любить. В нем есть всё: и ультрасовременные коммерческие центры, и широкие проспекты, и один из высочайших небоскребов мира (Тайбэй, 101) высотой 509 метров, и роскошные отели известнейших западных брендов. И в то же время — шумные ночные рынки, традиционно китайские, колоритные, с бесчисленными лотками снеди и ширпотреба, с маленькими харчевнями, где можно отведать мясо змеи и вообще все, что пожелают душа и желудок. А кроме того — уютные парки, сады и набережные, узкие улочки торговых кварталов с бесконечными рядами ресторанов и всевозможных магазинов, буддийские, конфуцианские и даосские пагоды и храмы под изогнутыми крышами и великолепные исторические и художественные музеи, в том числе лучший в мире Музей китайского искусства Тугун (бежав с материка, гоминьдановцы вывезли на Тайвань все лучшие художественные творения). И все это утопает в тропической зелени и разноцветном море экзотических цветов, меж которыми высятся пальмы и камфорные деревья.

Основанный сравнительно недавно — всего две сотни лет назад — Тайбэй расположен в широкой долине на изгибе Даньшуйхэ (Светлая река). С севера Тайбэй огибает река Цзилунхэ (река, текущая из района Цзилун), а с юга — река Синьдяньхэ (река, текущая из района Синьдянь). Обе — притоки Даньшуйхэ. Со всех сторон вдоль горизонта тянутся горы, по склонам которых тесно жмутся друг к другу вечнозеленые кустарники, издали похожие на гигантские брокколи.

В центре города много зданий японской архитектуры. И главное среди них — бело-розовый Президентский дворец в шесть этажей с шестидесятиметровой башней над входом посредине. Дворец строгой прямоугольной формы, с внутренним двором, разделенным стеной на две равные части. Так что если посмотреть на дворец сверху, он будет выглядеть как японский или китайский иероглиф солнце; этот же иероглиф — первый в японском слове Ниппон и в китайском — Жибэнь (и то и другое слово означает Япония). Таких зданий японцы построили два — и оба для генерал-губернаторов своих колоний. Одно — в корейской столице Сеуле, другое — в Тайбэе. Но сохранилось одно — сеульский дворец был разрушен после освобождения Кореи в 1945 году.

А вот в Тайбэйском дворце после разгрома Японии сначала устроили офис китайского губернатора, а в марте 1950 года туда переехал Чан Кайши, вернувшийся на пост президента Китайской Республики.

Ну а ныне первый этаж дворца — бесплатный музей. Можно, придя пораньше (музей открыт всего три часа — с 9 до 12 и только в будние дни), обойти все здание по периметру, посмотреть на оба внутренних дворика и познакомиться с фотогалереей по истории Тайваня. На другие же этажи пустят лишь в том случае, если вы гость главы государства или сотрудник его аппарата. От центрального входа на второй этаж ведет широкая лестница. Там, наверху, — по-прежнему рабочий кабинет президента, но уже седьмого по счету. И этот президент — женщина, которую зовут Цай Инвэнь. Она первая в истории острова представительница слабого пола, избранная на высший пост, первый глава Тайваня, в чьих жилах течет не только китайская, но и аборигенская кровь, и второй президент — не член Гоминьдана. С 2014 года Цай Инвэнь — председатель Демократической прогрессивной партии.

Да, многое изменилось после смерти Чан Кайши. Уже давно отменено военное положение (15 июля 1987 года это сделал его сын Цзян Цзинго, избранный президентом через три года после смерти отца). Давно уже (с 1991 года) проводятся настоящие демократические выборы в Национальное собрание, с 1992-го — и в Законодательную палату, а с 1996-го — и выборы президента. И уже в третий раз Гоминьдан проигрывает президентские выборы. Демократы-прогрессисты побеждали партию Чана и в 2000-м, и в 2004-м, и в 2016 годах.

Был бы Чан Кайши огорчен, узнав об этом? Конечно. Ведь Гоминьдан — его детище. Ну а ввел бы он опять военное положение, чтобы положить конец «безобразию»? Возможно. Ведь он был жесток, авторитарен и вспыльчив. И, идя к власти, никогда не жалел людей. Мы же помним, как в 1927 году он развязал белый террор в Китае, а в 1950-м — на Тайване, как по его приказам десятками тысяч арестовывали и убивали инакомыслящих и как в 1947 году с его одобрения губернатор Чэнь И устроил тайваньскую бойню (о ней было разрешено говорить публично только в 1987 году). Мы помним и какие военные преступления он совершил в годы японо-китайской войны, как обрек на смерть не менее полутора миллионов мирных граждан, перенеся боевые действия в Шанхай, взорвав дамбы на реке Хуанхэ и испепелив Чаншу. И мы знаем, что это он создал в Китае коррумпированный олигархический режим, в итоге приведший страну к революции в 1949 году. Так что во многом именно по его вине к власти в Китае пришли коммунисты.