Чан Кайши - [162]

Но уже во время переговоров о мире, в сентябре — октябре 1945 года, коммунистическая полевая армия военного района Шаньси — Хэбэй — Шаньдун — Хэнань под командованием Лю Бочэна и Дэн Сяопина, следуя указанию Мао, провела успешную операцию против войск Гоминьдана, продвигавшихся в горный район Тайхан на границе провинций Шаньси и Хэбэй для принятия японской капитуляции. Сделано это было, по словам Мао, «с тем, чтобы оказать давление на ГМД и заставить его быть более уступчивым в переговорах». После этого, стремясь закрепить успех, Мао Цзэдун дал указание Лю и Дэну провести еще одну операцию против продвигавшихся на север гоминьдановских войск. И вновь их армия одержала победу, тем самым по сути дела и положив начало настоящей гражданской войне.

А в октябре 1945 года Сталин принял решение передать войскам китайской компартии в Маньчжурии часть захваченного советскими солдатами вооружения Квантунской армии, а также не разрешил гоминьдановской армии высадиться в порту Далянь под предлогом того, что этот порт — торговый, а не военный. И еще — дал приказ советским войскам позволить вооруженным силам компартии захватить на юге Маньчжурии два других порта. В результате высадка гоминьдановских войск в Маньчжурии была полностью блокирована. 17 ноября коммунисты в Шэньяне созвали некий «Съезд представителей народов Маньчжурии», на котором провозгласили Коалиционный автономный совет Маньчжурии, главой которого заочно был избран Чжан Сюэлян, по-прежнему находившийся в неволе у Чан Кайши. И все это — невзирая на то, что по одному из соглашений, подписанных в Москве 14 августа 1945 года, советские войска были обязаны передать всю власть на оккупированных ими территориях национальному правительству Китая.

При этом Сталин не желал афишировать свое участие в китайской гражданской войне, хотя и начинал, по-видимому, принимать ее как реальность. Не желал он выступать и посредником между китайской компартией и Гоминьданом, формально заявляя о «невмешательстве во внутренние дела Китая», но при этом явно поддерживая одну сторону конфликта — Мао Цзэдуна. Поэтому все попытки Чана решить с ним вопрос о переброске войск Гоминьдана в Маньчжурию окончились неудачей. Сталин не позволил Чану даже перевезти его войска по КЧЖД и не дал добро на формирование в Маньчжурии гоминьдановских военных частей из местного населения.

Чан Кайши находился в полной растерянности. А тут еще импульсивный посол СШАХэрли внезапно подал в отставку. Это было неожиданно не только для Чана, но и для Трумэна. В конце сентября Хэрли вернулся в Вашингтон для консультаций, а 27 ноября, менее чем через два часа после того, как заверил Трумэна, что «в Китае все находится под контролем», сделал заявление для прессы, обвинив госдеповских «карьеристов» в проведении в этой стране «прокоммунистической» политики и передав репортерам подготовленное еще за день до того обращение к Трумэну о сложении с себя полномочий посла. Под «карьеристами» Хэрли имел в виду бывшего второго секретаря посольства США в Китае Сервиса, которого он уволил еще в апреле 1945 года. Вернувшись в США, тот предоставил редактору журнала «Амэрэйша» Джаффе секретные госдеповские документы, где выражалась симпатия к коммунистам. Джаффе их опубликовал, после чего Сервиса и еще четверых человек арестовало Федеральное бюро расследований (ФБР) США. Вскоре их, правда, под разными предлогами освободили, а Сервиса даже отправили на работу в Японию. Так что демарш Хэрли казался несколько запоздалым. «Посмотрите, что сукин сын <Хэрли> сделал со мной!» — воскликнул Трумэн, обращаясь к членам своего кабинета, собравшимся в тот день на еженедельное застолье. Он был в ярости и растерянности, не зная, кем заменить Хэрли.

Выход нашел министр сельского хозяйства Клинтон Андерсон, предложивший кандидатуру генерала Маршалла, бывшего начальника Генштаба, героя Второй мировой, которого Черчилль как-то назвал «архитектором победы». Тот, правда, уже шесть дней, как был в отставке, но Трумэн тут же ему позвонил, попросив отправиться в Китай. «Слушаюсь, мой президент», — лаконично ответил Маршалл и повесил трубку.

Чан поначалу был расстроен. Вместо Хэрли ему хотелось видеть послом Ведемейера, которого он очень ценил. Но Трумэн и не посылал Маршалла в Китай послом, хотя и возвел его в этот ранг. Место посла оставалось вакантным; Маршалл же исполнял роль специального представителя президента, перед которым Трумэн поставил задачу «убедить китайское правительство созвать национальную конференцию из представителей главных политических групп для того, чтобы осуществить объединение Китая и одновременно способствовать прекращению столкновений, особенно в Северном Китае». Президент США разрешил Маршаллу даже пригрозить Чану — если Китай не будет объединен, то американцы не «смогут всерьез рассматривать» эту страну как «надлежащее место для американских вложений».

Маршаллу было около 65 лет. Высокий, под метр восемьдесят, худой, чуть сутуловатый, с пепельными коротко постриженными волосами и пронзительно голубыми глазами, он умел влиять на окружающих. Черчилль называл его «самым благородным римлянином», а будущий госсекретарь Дин Ачесон считал, что «от него исходила мощная, направленная на вас сила. Его фигура излучала энергию, которую усиливал звук его голоса, низкого и резкого стаккато. Он вызывал уважение. От него веяло властью и спокойствием».