Чан Кайши - [148]

Интересно, что у Черчилля, напротив, сложилось о Чане довольно хорошее впечатление, а вот у Рузвельта — не совсем. Президенту США не понравилось то, что Чан старался вытянуть из него как можно больше средств и вооружений, а сам отнюдь не собирался использовать их против японцев. Несмотря на то что Чан накануне конференции записал в дневнике, что воздержится от каких бы то ни было просьб к американскому президенту, он 26 ноября 1943 года послал к Рузвельту свою жену, с тем чтобы она «выцыганила» у него целый миллиард золотых долларов!

Рузвельт почувствовал, что Чан хочет его обмануть, «припрятав» деньги и оружие для послевоенной борьбы с коммунистами. А он, понятно, не собирался таскать для Чана, саботировавшего, по его мнению, войну с японцами, каштаны из огня. Во время встреч в Каире Рузвельт делал все возможное, чтобы убедить Чана не конфликтовать с коммунистами, сконцентрировав усилия на борьбе с японцами. Он даже поставил это условием дальнейшей поддержки Китая, потребовав, чтобы Чан «сформировал объединенное правительство с яньаньскими коммунистами пока еще идет война» (выделено в документе. — А. П.), Чан обещал — если Рузвельт даст гарантии, что СССР будет уважать границы Маньчжурии, а англичане и другие иностранцы не будут иметь особые права в Гонконге, Шанхае и Кантоне. Рузвельт согласился.

Сразу после Каирской конференции, 27 ноября 1943 года, на рассвете, Рузвельт и Черчилль вылетели в Тегеран, попросив Чана и Мэйлин задержаться в Каире: они планировали вернуться туда, чтобы еще раз скоординировать с ними стратегию уже после Тегеранского саммита со Сталиным. Но супруги отказались и в тот же день, 27-го, вылетели из Каира домой. Рузвельт, прилетев в Тегеран, сообщил Сталину о договоренностях с Чан Кайши по поводу коммунистов и о его просьбах к СССР соблюдать границы Маньчжурии. И советский вождь на все это согласно кивнул головой.

Но вернувшись поздно вечером 2 декабря в Каир, Рузвельт вновь стал сомневаться в надежности Чан Кайши. И через четыре дня вызвал Стилуэлла, тоже присутствовавшего на саммите, чтобы тот рассказал ему все, что думает о Чане. Можно представить, что «Уксусный Джо» наговорил президенту! В итоге Рузвельт велел ему сделать все возможное, чтобы «Китай продолжал воевать», добавив: «А если Чан полностью обанкротится, поддержите кого-нибудь другого». Стилуэлл воспринял слова президента как приказ подготовить план покушения на Чан Кайши, чтобы в соответствующий момент привести его в исполнение. Вернувшись с саммита, он сказал своему заместителю, полковнику Фрэнку Дорну: «Большой мальчик сыт по горло Чаном и его истериками». И через две недели план был готов. Но Стилуэлл так и не получил приказ из Вашингтона на его исполнение.

А Чан между тем, ни о чем не подозревая, благополучно вернулся в Чунцин. Он остался доволен результатами саммита. Ведь в итоговую декларацию был вписан очень важный для всех китайцев параграф: «Все территории, отнятые Японией у Китая, такие как Маньчжурия, Формоза <Тайвань> и Пескадорские острова, будут <после войны> возвращены Китайской Республике». И Рузвельт, и Черчилль согласились на это.

Это был звездный час Чан Кайши. И генералиссимус был горд и счастлив, даже не заметив, что во время встречи в Каире недоверие Рузвельта и к самому Чану, и к его режиму, вызванное визитом Мэйлин в США, усилилось. Так что можно только сожалеть, что, вернувшись из Каира домой, Чан не вспомнил слова мудрого Лаоцзы: «Добившись успеха — отступай. В этом — Путь Неба».

Горький вкус победы

Вечером 7 декабря 1943 года, через шесть дней после возвращения в Чунцин, Чан Кайши ужинал со старшим сыном в Хуаншани. Они мирно беседовали, когда Чану принесли секретную телеграмму Рузвельта, из которой он узнал, что на позднюю весну 1944 года союзники запланировали операцию «Оверлорд» («Повелитель»), то есть высадку войск в Нормандии. Об этом Рузвельт и Черчилль в Тегеране договорились со Сталиным, настаивавшим на открытии второго фронта против нацистской Германии.

Чан был страшно разочарован. Ведь всего за несколько дней до того в Каире Рузвельт заверил его, что весной 1944 года союзники высадят морской десант на юге Бирмы, осуществив операцию под кодовым названием «Бакканир» («Пират»). Цель операции заключалась в снятии блокады Китая путем восстановления британского контроля над бирманской «дорогой жизни». Правда, ее детали Рузвельт обсуждал с Чан Кайши без согласия Черчилля, который был решительно против высадки в Бирме. Поэтому неудивительно, что в Тегеране Черчилль поддержал Сталина, так что президенту США ничего не оставалось, как согласиться с главными партнерами по антигитлеровской коалиции. И Чану теперь он предлагал подождать с операцией «Пират» до ноября 1944 года.

Не в силах сдержать себя, Чан Кайши 8–9 декабря 1943 года набросал Рузвельту резкое письмо, вновь пригрозив капитулировать перед японцами: «Если китайская армия и народ сейчас узнают о радикальном изменении в политике и стратегии, они будут настолько обескуражены, что, боюсь, это скажется на способности Китая дальше вести войну». Он также заметил, что японцы не преминут воспользоваться ситуацией, и пока союзники будут заняты войной в Европе, несомненно начнут «в наступающем году… генеральное наступление против Китая». Понимая, однако, что Рузвельт не пойдет против Сталина и Черчилля, он призвал президента США доказать «искреннюю заботу о китайском театре военных действий», потребовав чуть ли не в ультимативной форме в качестве компенсации предоставить ему (Чану) заём в миллиард золотых долларов, удвоить количество американских самолетов в Китае и довести поставки через Гималаи до 20 тысяч тонн в месяц.