Чака - [64]
Компаньоны всеми силами старались обратить внимание Чаки на земли его северных соседей — суто, кумало, ндвандве, а еще далее — португальской колонии Мозамбик. Этим англичане намереваясь убить сразу двух зайцев: с одной стороны, непривычные климатические условия ослабят армию Чаки, а с другой — столкнут ее с конкурентом Англии по ограблению африканских земель — Португалией.
Однако в начале октября 1826 года пришло известие, что войско возрожденной на севере конфедерации ндвандве движется к владениям зулу. Тут же был отдан приказ о всеобщей мобилизации. Вскоре почти сорокатысячная армия Чаки двинулась навстречу врагу. Вождь зулу попытался привлечь на свою сторону и отряд европейских «мушкетеров», но те отговорились отсутствием пороха и плохим состоянием мушкетов. Почти половина зулусских сил под командованием Мдлаки была послана в обход. После двухдневного марша часть армии, руководимая Чакой и двигавшаяся по кратчайшему пути, достигла цели и расположилась на ночлег. Утром Чака вместе с несколькими индунами поднялся на близлежащий холм, чтобы разведать позиции врага.
Ндвандве выстроились на склонах холма Ндодолваан, и расположение сил в точности повторяло позиции у холма Гокли, только на этот раз противники как бы поменялись местами, да и силы их были почти что равными.
Разумнее всего было бы дождаться подхода Мдлаки, но за это время армия зулу была бы измотана голодом и непривычными климатическими условиями. Но тут на выручку пришел — в который раз! — старый боевой друг Мгобози. Он объявил, что прорвет ряды ндвандве и выйдет им в тыл, чего бы это ни стоило. Еще одна ночь прошла в тревожном ожидании, а наутро, как только завязался бой, Мгобози с группой храбрецов выполнил свое обещание. Стремительная атака, возглавляемая им, спутала строй пдвандве и значительно облегчила основным силам их задачу. Воины ндвандве, узнав Мгобози, повинного в смерти стольких сыновей Звиде, обратили против него всю свою ярость, а Чака, воспользовавшись замешательством противника, завершил битву полным разгромом врага. Однако победа эта не принесла ему радости. Он глубоко переживал гибель Мгобози, друга боевой юности. Человек чужого и далекого племени, он сделал так много для народа зулу за свою короткую жизнь и сейчас смертью своей оказал Чаке последнюю, но неоценимую услугу. Память народная хранит его и по сей день, ибо он был идеалом зулусского воина.
На обратном пути армия Чаки столкнулась с дилеммой: путь ее лежал через владения Млочи и Бедже, вождей двух ответвлений многочисленного племени кумало. Оба этих вождя уже давно раздражали Чаку своими дерзкими выходками и заносчивым поведением. Но на этот раз Млоче не повезло: армия зулу захватила его врасплох. Иначе обстояло дело с Бедже. Оставлять его безнаказанным Чаке не хотелось, но и бросать против него армию, и без того уже потерявшую довольно много времени, тоже не имело смысла. Для карательной экспедиции был выделен один-единственный полк Улу-Тули, состоявший из молодых я неопытных воинов, вся же остальная армия, нагруженная богатой добычей, продолжала, не задерживаясь, свой путь к родным краалям. Однако не успели зулу вернуться в Булавайо, как стало известно, что Бедже и на этот раз удалось перехитрить противника и он не только не понес заслуженного наказания, но и задал изрядную трепку карателям.
Этого нельзя было ему спускать с рук, но и начинать новый поход сразу же после окончания столь серьезной кампании значило бы окончательно измотать армию длительными и частыми переходами, тем более что рассчитывать на богатую добычу в этом походе не приходилось.
Но тут Чаке на выручку пришел случай: уверенные в собственной безнаказанности, двое слуг мистера Феруэлла изнасиловали зулусскую девушку. По представлениям зулу преступление это было одним из самых тяжелых и чаще всего каралось смертью. Чака решил воспользоваться им в своих целях. Белым друзьям его удавалось под разными предлогами уклоняться от непосредственного участия в военных действиях. Это было странно, особенно если учесть, что они неоднократно заявляли, что готовы жизни свои положить за Чаку и народ зулу. Правда, зулусы прекрасно умели обходиться и без их помощи, но Чаке было просто необходимо убедиться воочию, на что способны белые в бою, в чем заключается их тактика и как противостоять огнестрельному оружию, если народам нгуни придется все-таки столкнуться с ними. На этот раз они не отвертятся! Чака разыграл сцену великого гнева. Вне себя от ярости, он кричал, что велит предать смертной казни не только непосредственных виновников, которыми, кстати сказать, белые спокойно могли и пожертвовать, поскольку это были всего лишь готтентоты — Майкл и Джон, но и вообще всех белых и их прислужников. Нагнав на англичан страху, он тут же сменил гнев на милость и потихоньку шепнул им, что вся эта сцена разыграна ради того, чтобы утихомирить индун, возмущенных попранием общепринятых норм, но что и белым все же придется теперь на деле доказать свою дружбу к народу зулу.
