Чагудай - [4]
Правда, что ли, не верит картам или выпендривается зачем-то?
– Учительская карта не нарисована. Ее из космоса со спутника фотографировали…
– Ага, ты сам, что ли, туда летал фотографировал?
Какая шлея Юрке под хвост попала?
– Нет, ученые…
– Крученые, моченые…
Причем здесь «крученые», «моченые»? Я не знал, что думать, что сказать.
А Юрка фыркал:
– Тоже мне умник. Не знает, а спорит. Не знает, а спорит.
– Знаю.
– Не знаешь.
– Знаю.
Что ж еще можно было ему сказать? Я задумался, а Юрка вдруг легонько ткнул меня кулаком в щеку. Я опешил. Мы же с одного двора. Почему? И зачем?
Я не ответил Юрке. И получил еще в глаз.
Я смотрел на Юрку и не понимал, почему мы должны драться. А потому не чувствовал злобы. Кулаки мои просто не сжимались. Я думал. Я совсем забыл совет брата: «Никогда не задумывайся. Задумаешься – пропал».
Пацаны вокруг непонимающе молчали. А Юрка, пнув меня неуверенно, заключил:
– Не знаешь.
Тут не выдержал мой друг Серега:
– Ты че, Колян?
Я отмахнулся:
– Ни че… Через плечо…
Из школы шел побитой дворняжкой. И мелюзга тыкала в меня пальцем:
– Колька Парфенов сегодня получил.
– Врешь.
– Сам видел. Юрка Сурепов ему накостылял…
В другое время только зыркнул бы в их сторону, и они разлетелись бы как воробьи. А тут, того и гляди, в спину камнем запустят:
– Кольку Парфенова побили… Побили…
Зайдя домой, я бросил портфель, упал на кровать и уткнулся лицом в подушку. Заревел.
Потом просто лежал. Смотрел в потолок.
Пришел Сема, работавший с родителями в разные смены:
– Ты чего валяешься? Заболел?
– Не, – подала голос сестренка, – его Юрка Сурепов побил.
Брат так и сел рядом на кровать:
– Да ты чего, Колян? Я тебя как учил? Мне, что ли, за тебя заступиться?
Когда доставалось от старших пацанов, я всегда мог честно позвать его. Брат приходил в своем танкистском комбинезоне. С тяжелым ремнем на поясе. И помогал кулаками. А когда их не хватало, то снимал с пояса ремень. Отвешивал налево и направо, по головам и по спинам, не разбирая.
Но чтобы брат решал проблемы со сверстниками – это противно. Это значит, что не можешь сам. И все пацаны потом будут перешептываться:
– Колька Парфенов – ссыкун, за брата прячется…
– Нет, – буркнул я Семе, – сам разберусь…
Брат встал:
– Ладно, разбирайся…
А и отцу, наверное, уже на заводе скоро расскажут, что его сына побили в школе:
– Слышь, Петрович. Твоему-то сегодня накостыляли…
Отец ответит:
– Быть не может…
А вокруг засмеются:
– Точно-точно. Да сам спроси своего…
Отец никому в жизни спуску не давал. И Сема тоже. И я до сегодняшнего дня был как все Парфеновы. Умел держать удар. И умел бить.
Я не хотел драться. Но знал, что если поддамся еще хотя бы в одной драке, то никто меня больше уважать не будет. Ни во дворе, ни в школе, ни дома. Отец с братом сначала будут продолжать воспитывать, а потом махнут рукой – в семье не без урода.
Но я не был ни слаб, ни труслив. И хотел ходить по поселку, в школу, как все нормальные пацаны, не опуская глаз.
Я не хотел драться. Но я был должен.
Не дожидаясь возвращения с работы отца и матери, двинул на улицу. Зашел к Сереге:
– Собирай пацанов. Я иду Юрку бить.
Серега мигом облетел соседей. Слух о том, что я иду бить Юрку, разнесся столь же быстро, как и тот, что меня побили. За домом собралась целая толпа пацанов и девчонок.
Серега вызвал Юрку. Тот вышел за дом с куском хлеба в руке. Непонимающе оглядел всех, посмотрел на меня:
– Чего тебе еще?
Ни слова не говоря, я дал ему в нос. Потом под дых. Юрка уронил хлеб на землю, безмолвно открыв рот, присел, а я дал ему коленом в ухо.
Он упал. Ботинком в бок:
– На, на, получи. На еще, еще…
Юрка корчился от боли. А я в исступлении все пинал и пинал его. И вдруг отлетел в сторону. Услышал:
– Хватит.
Это взявшийся откуда-то брат отшвырнул меня:
– Забьешь пацана до смерти. Пошли домой.
Вечером, когда все заснули, я снова ревел в подушку. За себя и за Юрку. Я ненавидел Чагудай…
Авторитет мой был восстановлен. Но радости от этого я не испытывал. Все думал и никак не мог понять: «Зачем надо драться, если все можно решить на словах? Ведь нужно только выслушать друг друга, потом просто подумать и договориться…»
Но особо углубляться в размышления мне не стоило. История с Юркой была хорошим уроком. А тут еще в классе начались новые игры. Раньше мы, как и у себя на «болоте», играли в школьном дворе в футбол, в «чижик-пыжика». Но вот Поташ с Дырой объявили:
– Будем играть в «паханов» и «шестерок».
Поташ зазывал:
– Я – «пахан». Кто будет моей «шестеркой», того никто не тронет ни в школе, ни дома.
Дыра вербовал кулаками:
– Теперь ты – моя «шестерка». Или каждый день бить буду…
Самые слабые в классе и с «вербовки», и с «болота» стали «шестерить». Две группы возили своих «паханов» на руках до школьных дверей. А еще «шестерки» дрались друг с другом под вскрики Поташа и Дыры:
– Гаси его!
– По почкам, по почкам ему…
«Шестерки» пыхтели, ревели, но терпели. Терпели. Терпели…
Ни мне, ни моим дворовым друзьям эта игра не нравилась. Но мы не вмешивались. Связываться ни с Поташом, ни с Дырой не хотелось. Тем более, что некоторые пацаны шли в «шестерки» добровольно, чтобы иметь защиту.
– Их дело…
Дыра уступал Поташу в силе и в количестве «шестерок». Ему нужны были новые. И он посматривал в сторону «свободных». В мою, в Серегину, в Лешкину…
Не каждой официантке может так повезти: волею случая на Катю обратил внимание популярный телеведущий красавец Константин. И вот у нее уже есть и новая интересная работа, и настоящая взаимная любовь, и дело идет к свадьбе. Однако находятся те, кому удается разлучить влюбленных. Впрочем, Кате и Константину удается пройти сквозь все испытания и сохранить свою любовь. Им помогают Вера и Надежда.Роман отличается особым стилем. Лучше всего о нем написал редактор одного из издательств: «Что за стиль?!.. Автор предпочитает блатной язык?!.
В городе одно за другим совершаются нападения на светловолосых девушек. Все преступления происходят вблизи трамвайных остановок. Эрика – молодая работница аптеки – как раз обладает светлыми волосами и из всех видов транспорта предпочитает именно трамвай. И ей не избежать встречи с маньяком…
В 2007 году в главном вузе страны – МГУ происходит ряд необъяснимых взрывов, пожаров и смертей. Журналист ведущей газеты пытается разобраться в причинах происшествий в Университете. В его поле зрения оказываются террористы, обиженные студенты, масоны, последователи каббалы и еще – «Черный аспирант». Журналист вынужденно погружается в научный мир, проводит дни и ночи в засадах, плутает по лабиринтам загадочного Главного Здания Университета и однажды выходит на след…
Эта книга – первый экономический роман в России, который сразу же после выхода стал культовым в отечественном бизнесе. Здесь есть все, с чем сталкивается человек, стремящийся стать лидером, сделать успешную карьеру, создать эффективную команду сотрудников в любой компании. Это откровенный рассказ о рекламном бизнесе, основанный на реальных событиях, в котором все как в жизни: поражения, успехи, конфликты, лицемерие, цинизм…У кого-то эта книга вызовет восторг, у кого-то возмущение, но никого не оставит равнодушным.
В сборник нерифмованной поэзии вошли четыре цикла:«В долине кактусов и черных дыр»,«Твои черты»,«Салонно»,«Связано с детством».
Журналист, специализирующийся на криминальных расследованиях, только что закончил работу с очередным делом. Самое время отдохнуть в очень кстати подвернувшемся санатории, но обстоятельства складываются таким образом, что он вынужден начать новое расследование.Профессиональное чутье, азарт и человеческое сочувствие помогают журналисту обнаружить в безобидных, казалось бы, фактах реальную угрозу не только для десятков тысяч больных, но и для миллионов здоровых людей. Журналист решает остановить компанию, решившую заработать на здоровье людей.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Долгое эдвардианское лето» – так называли безмятежное время, которое пришло со смертью королевы Виктории и закончилось Первой мировой войной. Для юной Делии, приехавшей из провинции в австралийскую столицу, новая жизнь кажется счастливым сном. Однако большой город коварен: его населяют не только честные трудяги и праздные богачи, но и богемная молодежь, презирающая эдвардианскую добропорядочность. В таком обществе трудно сохранить себя – но всегда ли мы знаем, кем являемся на самом деле?
Этот роман покрывает весь ХХ век. Тут и приключения типичного «совецкого» мальчишки, и секс, и дружба, и любовь, и война: «та» война никуда, оказывается, не ушла, не забылась, не перестала менять нас сегодняшних. Брутальные воспоминания главного героя то и дело сменяются беспощадной рефлексией его «яйцеголового» альтер эго. Встречи с очень разными людьми — эсэсовцем на покое, сотрудником харьковской чрезвычайки, родной сестрой (и прототипом Лолиты?..) Владимира Набокова… История одного, нет, двух, нет, даже трех преступлений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ольга хотела решить финансовые проблемы самым простым способом: отдать свое тело на несколько лет Институту. Огромное вознаграждение с минимумом усилий – о таком мечтали многие. Вежливый доктор обещал, что после пробуждения не останется воспоминаний и здоровье будет в норме. Однако одно воспоминание сохранилось и перевернуло сознание, заставив пожалеть о потраченном времени. И если могущественная организация с легкостью перемелет любую проблему, то простому человеку будет сложно выпутаться из эксперимента, который оказался для него слишком жестоким.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…