Цена Жизни - [92]

И вот ещё что — даже для меня, офицера Красной Армии, было неожиданным открытием то, что вначале войны предателями становились и офицеры высшего командного состава, вплоть до генералов. Ловко маскируясь, всё выше и выше поднимаясь по служебно-военной лестнице, они ждали своего часа, чтобы ударить в спину тому, кто этого даже не ожидал. И этот час для предателей наступал.

Вот почему мы в начале войны терпели поражение за поражением. Всё это сейчас фиксируется специальными органами и по окончании войны всем этим предателям придется отвечать перед свои собственным народом…

И капитан Лапин посмотрел на серьезно-сосредоточенные лица всего командного состава полка, которые слушали его очень внимательно. И он понял, что эта информация для многих была доведена впервые.

И в заключение этой информации капитан Лапин рассказал об одной истории, произошедшей в лагере военнопленных Освенциме с бывшим узником этого лагеря младшим лейтенантом Козловым, о которой он узнал в особом отделе дивизии.

А начиналась эта история так: два паренька, два друга из Рязани, Ваня Баранов и Миша Козлов учились в военном артиллерийском училище, оба спортсмена. Ваня посещал секцию гимнастики, а Миша секцию бокса. Оба были неразлучные во всем, и даже в увольнение ходили всегда вместе. Но был один случай, который мог разорвать эту дружбу. Они оба влюбились в одну и ту же девушку. И при очередном увольнении в город первый раз вернулись отдельно.

Ваня Баранов вернулся вовремя, а вот Миша Козлов опоздал на целый час, и дежурный по части это зафиксировал. На вечерней проверке старшина роты, увидев в строю только Ваню Баранова, беззлобно пошутил:

— А где второй представитель «мелкого рогатого скота»?

И все курсанты в строю дружно засмеялись, да так громко, что старшина сделал всем замечание сказав:

— Разговорчики в строю!

И тут курсант Иванов на это замечание ответил:

— А мы, товарищ старшина не разговариваем. А насчет смеха в уставе ничего не сказано…

— А тебе, курсант Иванов, не артиллеристом, а артистом следовало стать.

И опять все засмеялись.

Миша Козлов за опоздание из увольнения получил три наряда вне очереди. Все курсанты этого взвода видели, что между друзьями пробежала «черная кошка» в виде хорошенькой девушки.

Время учебы в училище шло к концу, и 1 сентября 1941 года предстоял выпуск, и курсантам было бы присвоено лейтенантов. Но 22 июня началась война и недоучившимся курсантам было присвоено звание младших лейтенантов, и их срочно отправили по воинским частям.

Оба друга, и Ваня Баранов, и Миша Козлов попали в артиллерийский полк и стали командирами противотанковых батарей на Западном фронте. В первом же бою, отражая натиск немецкой танковой колонны Миша Козлов был тяжело контужен и без сознания пролежал в воронке от снаряда до ночи. И первое, что он увидел, открыв глаза, лежа на дне воронки, — это яркие звезды, сверкающие в июльском небе.

Когда он выполз из воронки, то увидел покореженные противотанковые орудия, а около них всюду лежали трупы артиллеристов. Миша поискал среди них Ваню Баранова, но его среди убитых не было.

Миша Козлов тихо побрел в обратную сторону на восток. По дороге ему попадались такие же, как и он раненые и контуженные, но избежавшие плена. Так они присоединились к какой-то части, и вместе с ней выходили из окружения, сохранив личное оружие и документы.

Потом младший лейтенант Козлов воевал в артполку 2-го Украинского фронта и даже получил очередное звание лейтенанта. Но летом 1943 года он был ранен в ногу под Курском, попал в плен и был отправлен в лагерь Освенцим. Когда Мишу Козлова вместе с другими военнопленными привели в барак, там происходила раздача пищи.

В бараке стояли с двух сторон двух ярусные нары, и с них спускались пленные с мисками для получения лагерной баланды. Посреди барака стояли три раздатчика пищи в бандеровской военной форме. Двое, те что принесли большую кастрюлю, просто стояли и ждали, третий рыжий верзила черпаком наливал баланду в миски.

К раздатчику с нижних нар подошел пленный с двумя мисками и сказал:

— Это мне, а это Ване, он себя плохо чувствует.

Рыжий верзила в одну миску налил полный черпачок, а в другую только половину.

— Побойся бога, Сердюк, ты же своих обделяешь и обижаешь, помогая немцам, — проговорил пленный.

— Немцы наши друзья, а москали никогда не были нашими друзьями. А твой Ваня всё равно скоро сдохнет…

Миша посмотрел наверх — для кого это предназначалась миска с половиной баланды. Пленный лежал с закрытыми глазами не шевелясь, и тогда внезапно такая злоба овладела Мишкой, что он изо всей силы ударил рыжего верзилу прямо в челюсть. Бандеровец отлетел метра на два, только ноги замотались в воздухе. От шума пленный, лежащий на верхних нарах, открыл глаза и повернувшись набок решил посмотреть, что происходит. И опершись на одну руку и приподняв голову, пленный Ваня Баранов узнал Мишу Козлова и крикнул:

— Мишка! Ты ли это?

Мишка посмотрел на верхние нары и увидел изможденного человека, еле-еле узнав в нем Ваню Баранова. Но это был уже не тот Ваня, его лучший друг детства…

Все трое бандеровцев набросились было на Мишку, но с нижних нар поднялись пленные и бандеровцы выскочили из барака. Через некоторое время все трое бандеровцев вместе с офицером охраны пришли в барак и рыжий показал на Мишку.