Цена тревоги - [57]

Николь никак не могла примириться с такой несправедливостью. Она вздрогнула от бессильной ярости. Даниель, который шел рядом, обнял ее за плечи, как несколько минут назад она обнимала Луизу. Он ничего не сказал, но ей стало немного легче.

Рядом в молчании шагали Матьё и Хлоя. Дети настояли на том, чтобы проводить Жозефа в последний путь, и сегодня не пошли в школу. Они были потрясены смертью человека, которого знали с рождения и которого воспринимали скорее как дедушку, чем как слугу. Эта внезапная смерть заставила их повзрослеть сразу на несколько лет. Они поняли, что взрослые не вечны, что смерть — не просто сцена из фильма, после которой актер идет на следующие съемки.

Хлоя не могла сдержаться во время панихиды в церкви, и по щекам ее текли слезы.

Что касается Матьё, он держал себя в руках. Утром он настоял на том, чтобы надеть свой самый лучший костюм, сказав, что Жозеф заслуживает того после всего, что для них сделал. Мальчик сжимал зубы, и Николь видела, что он еле сдерживается, чтобы не заплакать. В который раз она с огорчением убедилась, что ее сын уже не ребенок, скоро он станет совсем взрослым. А он ведь еще мальчик… Надо ли, чтобы двенадцатилетний подросток уже умел скрывать свои чувства, не плакать, когда ему грустно? Николь не нравилось думать об этом, и она вновь посмотрела на катафалк.

Луиза и ее родственники следовали за гробом, с ними шел священник, потом сами Берже, а за ними — окрестные землевладельцы и сельские труженики. Николь не знала, что Жозеф был знаком с таким количеством людей, что дружил с ними. Их лица были грустными, лбы нахмуренными, все думали о злой судьбе, которая настигла их друга как раз в тот момент, когда он готовился немного пожить для себя.

Шествие, которое Николь показалось бесконечным, хотя кладбище находилось всего в двухстах метрах от церкви, наконец завершилось, и все окружили могилу, приготовленную для Жозефа. Николь заметила краем глаза, как кто-то подошел к Даниелю. Это был Мартин, одетый в черное. Он был не в очень хороших отношениях со слугами. Но у него хотя бы хватило такта одеться соответственно случаю.

Он что-то говорил Даниелю, который рассеянно слушал его, и Николь тоже стала прислушиваться.

— …надо будет его кем-то заменить. Я как раз знаю пару, которая ищет работу. Это приличные люди. Я уже говорил о них вашей жене.

Николь почувствовала, как по спине у нее пробежала дрожь. Вся ярость, которая накопилась в ней против злой судьбы Жозефа, вдруг выплеснулась наружу, и она еле сдержалась, чтобы не закричать, чтобы не вцепиться в глаза этому типу. Но она только прошептала сквозь зубы:

— Только не сейчас, Мартин. Встаньте на место или уйдите с кладбища!

Шофер вздрогнул, словно от удара хлыстом. Он бросил на нее яростный взгляд, хотел что-то ответить, но, видимо, счел, что здесь действительно не место. Сжав губы, он кивнул и отошел на несколько шагов.

Матьё, стоявший в нескольких шагах от Николь и Даниеля, находившихся ближе к могиле, с минуту колебался, встать ли ему рядом с ними или во втором ряду. Наконец он выбрал второе и встал рядом с Мартином, с другой стороны, как раз напротив родителей. Николь словно кольнуло в сердце, и она чуть не позвала его к себе. Но тут она почувствовала в своей руке маленькую ручку. Опустив глаза, она увидела, что Хлоя смотрит на нее умоляющими глазами. Она сжала в руке тонкие пальчики, и девочка улыбнулась ей грустной улыбкой.

Луиза не сдержалась и заплакала, уткнувшись в плечо своей дочери, которая тоже плакала. Зять, казалось, не знал куда деваться, а священник в это время окроплял гроб святой водой.

Потом все подходили и выражали свои соболезнования. Затем все пошли к машинам, оставленным около церкви. Все, кроме Берже. Мартин ушел на минуту раньше и подогнал машину к выходу с кладбища. Николь это не понравилось, ей показалось, что они продемонстрировали таким образом непочтение к покойному.

Матьё сел на место рядом с шофером, а Николь и Даниель устраивались сзади. Сидя между ними, Хлоя прижималась к матери, держа за руку отца, словно боялась, что они сейчас исчезнут.

Путь домой прошел в молчании. Даже Матьё, обычно очень говорливый и любивший задавать вопросы насчет автомобилей, в этот раз молчал.

Когда «мерседес» остановился около замка, Николь вышла из машины с чувством облегчения и стала подниматься по ступеням.

Дети разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться, а Николь и Даниель, сняв пальто в прихожей, прошли в гостиную.

Даниель достал из бара виски и налил себе бокал.

— Знаю, что это было неуместно, и ты хорошо сделала, что осадила его, но Мартин прав — надо будет подумать о замене Жозефа.

Николь села в кресло. Она внезапно почувствовала себя такой уставшей, словно траурная церемония отняла у нее все силы.

— Конечно, но мне не нравится его манера все для нас организовывать.

— Тебе чего-нибудь налить?

— Учитывая обстоятельства, я бы выпила немного порто.

Даниель подал ей бокал и устроился в кресле напротив. Он сделал большой глоток виски и тяжело вздохнул:

— Какое несчастье для Луизы. Они, должно быть, уже строили планы на будущий год, когда оба выйдут на пенсию…