Цена Шагала - [66]

— В-третьих, вот что. На встречу с ними вышлешь главбуха.

— Это Марка Анатольевича? — удивился Паша. — Так он же…

— Его задача не стрелять, а цифрами оперировать. Я его сам проинструктирую. При нем постоянно должны находиться два-три человека. Как только почувствуешь, что жареным запахло, его — в самый дальний угол, и беречь, как зеницу ока. Ребяток медленно вытеснишь. Понял меня?

— Дело ясное, — ответил Паша. — На войну собираемся?

— Ну, война — не война, — сказал Ермилов, — но на учения это вряд ли будет походить. Меня здесь не будет.

— Когда вас ждать?

— Ой, не знаю, Пашенька, не знаю. Может, через пару дней, может, через неделю. Останешься пока за главного по всем вопросам безопасности и кадров. Делами главбух займется. Ты в его финансовые проблемы не суйся — он в твои соваться не будет. Докладывать обо всем происходящем будешь лично мне по этому номеру, — и он достал из кармана бумажку.

— Это что? — переспросил Паша.

— Телефон, — уточнил Геннадий Андреевич.

— Занятный номер.

— Это космическая связь. Чтобы проблем не возникало.

— Вы что, на Амазонку собираетесь?

— Нет, Паш, поближе. Просто, пока какие-нибудь умные головы додумаются начать меня отслеживать, они сначала мобильный спектр пройдут, а до космоса не скоро доберутся.

— А что, что-нибудь серьезное начинается, Геннадий Андреевич?

— Ты, Паш, поменьше вопросов задавай. Лучше работой займись.

— Да я так, спросил просто.

— Все. Свободен.

Покинув кабинет Ермилова, Черкесов проанализировал ситуацию и решил: «Хозяин явно не вернется, что-то серьезное затевается. Все одно к одному: и мужичок этот, за которым мы следили, и чеченцы со своими разборками. Надо когти рвать. Завтрашнюю встречу я, конечно, организую — нечего черножопым по Москве как по своему кишлаку шастать, — а потом все. Засиделся я в Москве что-то. Для начала в Прагу, а там посмотрим». И, довольный своим решением, он бодро приступил к инструктажу маленькой армии «Гентрейд консалтинг».

Часам к семи вечера все бойцы уже получили указания. Паша лично проверил их оружие, еще раз убедился в том, что каждый понимает поставленную задачу верно, и отбыл домой. Остаток дня он посвятил сбору чемоданов, аккуратно по-солдатски укладывая все необходимое; еще раз пересчитал имеющуюся в доме наличность, принял душ, посмотрел последние известия и, поставив будильник на семь утра, заснул глубоким здоровым сном без сновидений.

Приехав на следующий день на работу в девять утра, он с удовольствием отметил, что его вечерняя накачка не прошла даром, что все ребята на месте, настроение бодрое и деловое. Жизнь в офисе шла как всегда: никто не слонялся по коридорам, из-за дверей кабинетов слышался приглушенный шум голосов, изредка с этажа на этаж перебегали референты, перенося папки с финансовыми документами и длинные рулоны факсов, приходящих со всего света. Спектакль, о котором предупреждал Черкесова Ермилов, начался в двенадцать пополудни.

К зданию «Гентрейд консалтинг» подкатили два черных «джипа» — «Форд Бронко» и «Форд Эксплорер», — и оттуда не спеша выбрались семь человек. Глядя на эту компанию из окна второго этажа, Паша мгновенно вычленил Цуладзе, одетого в дорогое кашемировое пальто болотного цвета, рядом с ним — маленького толстого азербайджанца, видимо, финансового советника Аслана. Потом его взгляд остановился на двух охранниках, не раз уже виденных с Цуладзе в офисе. Трое остальных, одетых в дешевые кожаные куртки и широкие шерстяные штаны, судя по всему, были просто боевиками. Еще раз скользнув взглядом по автомобилям, Паша скорее догадался, чем увидел, что в их стальных внутренностях осталось еще человека три-четыре: два водителя и, по крайней мере, по одному боевику в каждом из них. «Шоферы в счет не идут, бухгалтер тоже. Значит, остаются шесть снаружи и два, скажем, четыре внутри, — закончил нехитрые подсчеты Черкесов. — Итого, по максимуму, десять против моих восемнадцати. Да, шуму наделать могут, но и только. Ну что ж, начнем».

Он спустился вниз и, не выходя в вестибюль, остановился в углу коридора так, чтобы видеть входную дверь, но при этом самому оставаться в тени мраморной колонны, фланкирующей проход в офис. Охранники, отметив присутствие шефа, постарались выполнить все Пашины указания максимально четко. Когда раздался звонок в дверь, один из них нажал кнопку видеодомофона и спросил:

— Кто?

— К хозяину твоему, — раздался голос, искаженный динамиком.

— Кто? — еще раз переспросил охранник.

— Открывай! Видишь, к хозяину приехали.

— Я спрашиваю: кто? — металлически и слегка хамовато вопрошал боец Черкесова.

— Цуладзе, — ответил сам Аслан.

— К кому? — продолжал издеваться охранник.

— К Ермилову, к хозяину твоему. Отпирай.

— Минутку, сейчас узнаю, — сказал охранник и отключил селектор. Он посмотрел на Черкесова, увидел одобрительную улыбку и вновь вернулся к переговорному устройству. — Сколько вас?

— Слушай, откроешь или нет? Что за детские игры? — начал раздражаться Цуладзе.

— Пропуска выписаны на трех человек, — металлическим голосом ответил охранник.

— Как на трех? А остальные что, на улице мерзнуть будут?

— Не мое дело. Три человека могут войти.