Цена прогноза - [10]
Изыскателям было нелегко: в ту военную зиму преобладала неустойчивая погода, сильное течение реки препятствовало нарастанию льда. Ежедневно Г. Я. Наливайко докладывал о ходе подготовки переправы в штабе уполномоченного ГКО. Дело двигалось медленно. Тогда решили "помочь природе" - искусственно нарастить лед. Сильные насосы начали гнать поверх него речную воду, намораживая слой за слоем. В начале января 1942 года по рельсам, положенным на лед Северной Двины, на левый берег реки пошли долгожданные составы.
Капризно и опасно Белое море: не подчиняющийся, кажется, никаким законам ледовый режим, сложная система морских течений, изменчивые ветры, нежданные туманы. Там, где совсем недавно были разводья, широкие пространства чистой воды, вдруг образуются гряды торосов, попадают в ледяную ловушку корабли. Успех операции по проводке каравана решают считанные часы, иногда минуты. Именно на Белое море прибыл в октябре 1941 года штаб Ивана Дмитриевича Папанина. К его штабу была прикомандирована синоптик Ольга Николаевна Комова. Воспитатель в детском саду, учительница на Чукотке, метеоролог на полярных станциях, начальник синоптического бюро Главсевморпути, челюскинка, одна из 104 обитателей ледового "лагеря Шмидта".
В Архангельске всю войну работал слаженный коллектив гидрометеорологов, местных и эвакуированных из Ленинграда специалистов во главе с подполковником Бассом. Своя служба погоды имелась и при штабе Беломорской военной флотилии, она обеспечивала прогнозами наши корабли, действовавшие на трассе Архангельск - Диксон. А при штабе И. Д. Папанина в течение двух первых военных зим был единственный синоптик - О. Н. Комова. Разумеется, она работала в тесном контакте со своими гражданскими и военными коллегами, неизменно получая от них всяческую помощь и, в свою очередь, помогая им. Но именно на ней лежала обязанность обслуживать синоптическими сводками караваны судов, приходивших в Белое море из Атлантики и Арктики и возвращающихся обратно. На подходах к Белому морю, в самом море, на выходе из него - всегда и всюду корабли требовали "погоды". (Впрочем, если быть точным, ничего они не требовали: суда шли в "зоне молчания", охватывавшей и Баренцево, и Белое, и Карское моря. Корабельные рации молчали, они работали только на "прием".) С Большой земли на борт поступали аккуратные группы цифр, за которыми стояла Погода. И труд синоптика Комовой.
Капитанов интересовало главное: каково состояние льдов в Горле Белого моря и в самом море. Каждое утро в штаб Папанина приходили из Москвы синоптические сводки. С гораздо меньшей регулярностью поступали сведения о погоде от наших союзников. Но, конечно, наиболее важными оставались сообщения из района "непосредственных интересов" - с метеостанций Кольского полуострова и полуострова Канин.
И. Д. Папанин приказывал давать прогноз дважды в сутки, в полдень и в полночь, причем докладывать лично ему, в штабе. Вначале у Ольги Николаевны Комовой не было ни помощников-метеорологов, ни техников-наносителей (они появились несколько позже). Одна, как говорится, "и швец, и жнец, и на дуде игрец"!
Нередко глубокой ночью у нее в комнатке раздавался телефонный звонок Папанина или его ближайшего сотрудника Н. А. Еремеева: "Ольга Николаевна, голубушка, нет ли уточнений к последнему прогнозу?" А какие могли быть уточнения, откуда? Сам-то прогноз порою давался скорее по наитию, чем на основе объективных сведений: обстановка непонятная, то ли идет циклон, то ли застопорился... До утра новых сообщений с метеоточек ждать не приходится, как же дать уточнение? Но раз просит Папанин - а он в таких случаях никогда не приказывал, только просил - значит... Натягивала Ольга Николаевна спросонок тулуп и брела среди ночи в штаб, на Поморскую улицу, "уточнять"...
Случалось - ошибалась, и потом капитаны, придя в порт, начинали сводить счеты с "синоптичкой", но Папанин неизменно вставал на ее защиту: "Не ругайте ее, а лучше посочувствуйте ей, посмотрите, в каких условиях она работает. Она очень старается!"
Начальник Главсевморпути всегда жадно интересовался погодой и превосходно умел читать синоптическую карту. Да и другие руководители морских операций - тоже, не говоря уже о полярных капитанах и летчиках. Папанин, вероятно, не раз вспоминал, как, находясь на дрейфующей льдине, помогал вместе со своими тремя товарищами лететь через Северный полюс экипажам Чкалова и Громова: радист Э.Т.Кренкель передавал на борт самолетов сводки погоды в районе полюса. А Ольга Николаевна, работая на Севере в годы Отечественной войны, по ее собственному признанию, не раз видела словно воочию гибнущий "Челюскин". Прямо перед глазами стояла эта страшная картина: лютый февраль, грохот льдов, хруст бортов парохода, его высоко задранная корма и уходящий в пучину корпус... В такие минуты ей всегда думалось: "А вдруг именно сейчас гибнет где-то рядом английское судно? Или американское? И гибнет из-за тебя, напоровшись на льдину, а ты накануне дала благоприятный прогноз, чистую воду по всему маршруту наобещала!" Временами на нее находило отчаяние, злила собственная беспомощность.
Загадочное и трагическое, идут в Арктике рука об руку. Погибшие и исчезнувшие экспедиции далекого прошлого, суда Русанова и Брусилова, пропавшие уже в XX в., исчезнувший самолет Сигизмунда Леваневского, секреты, связанные с эпопеей спасения ледоколом «Красин» генерала Нобиле, таинственная Земля Санникова и подобные ей острова-миражи в Ледовитом океане — об этом и многом другом читатель узнает из книги. И еще об одной, наименее известной странице истории Крайнего Севера — об уничтожении советских полярников (моряков, летчиков, зимовщиков) в 30—50-е гг.
Посмертная книга Зиновия Каневского (1932–1996) — это его воспоминания о жизни, о времени, в котором он жил, о людях, с которыми встречался, о трагедии, произошедшей с ним в Арктике, и о том, как ему, инвалиду без обеих рук, удалось найти свой новый путь в жизни.Первая часть написана в форме повести и представляет собой законченное произведение. Вторая часть составлена из дневниковых записей и литературных заготовок, которые он не успел завершить.
Эта книга рассказывает о жизни замечательного советского полярного географа Рудольфа Лазаревича Самойловича — руководителя и организатора 21 арктической экспедиции.Р. Л. Самойлович в течение ряда лет изучал арктические архипелаги (Новую Землю, Землю Франца-Иосифа и др.), плавал на ледокольных судах почти во всех морях Северного Ледовитого океана. Им написаны научные труды и многочисленные научно-популярные статьи.В книге использованы архивные документы, рассказы и воспоминания родных, друзей, учеников — тех, кто был с ним в арктических походах и плаваниях.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.