Цена ошибки - [75]

Командир американского девятнадцатого бомбардировочного крыла был в USAF в некотором роде знаменитостью. Капитан Джон Лаппо стал американским Чкаловым. Глубокой ночью, 24 апреля 1959 года, он вылетел в обычный тренировочный полет, целью которого была отработка упражнений по астронавигации и бомбометанию. Успешно выполнив задание, ранним утром, самолет возвращался на базу. Пролетая над озером Мичиган, Лаппо снизился до высоты двадцать метров и пролетел на своем B-47E под известным мостом "Маккинак". Кончик киля прошел на расстоянии нескольких метров от пролета моста. Второй пилот, давно знающий своего командира, мужественно перенес потрясение. Чего не скажешь о новеньком штурмане, генеральском сыночке. Он сначала по СПУ уговаривал Лаппо не делать "подвиг", а затем, как рассказывали члены экипажа, перешел в состояние оцепенения. А потом, сразу после посадки, "настучал" на Лаппо командованию. Подробности воздушного хулиганства стали известны прессе от одного из офицеров, служивших на авиабазе Элмендорф. Человек, пролетевший под самым длинным подвесным мостом на стратегическом бомбардировщике, стал национальным героем. В своих интервью он признался, что его первоначальной мечтой был пролет под мостом "Золотые ворота". Взбешенное начальство отдало его под суд военного трибунала. 10 августа капитану Лаппо предъявили обвинение по 92 статье Кодекса военного правосудия США, а всем американским самолетам запретили опускаться ниже высоты пятьсот футов. От тюрьмы Лаппо спасли его старые заслуги, три десятка боевых вылетов в Корее на бомбардировщике В-29, четыре боевые награды, "Военно-воздушный крест" за несколько рейсов над территорией СССР, и личная благодарность Кертиса Ле-Мея, который сказал: "Мне жаль, что у меня нет эскадрильи таких летчиков, как Вы". По приговору суда Лаппо должен был заплатить крупный денежный штраф. Но наиболее болезненным ударом для капитана Лаппо стало его отстранение от полетов и последовавшее увольнение в отставку. Когда Барри Голдуотер был избран президентом США, он пригласил Джона Лаппо в Белый Дом через неделю после своей инаугурации. Пожав ему руку, он перефразировал Ле-Мея, сказав, "мне нужны сотни таких летчиков как вы". Затем последовало восстановление в USAF и погоны майора. И дальнейшая стремительная карьера, через полтора года Джон уже стал полковником и командиром девятнадцатого бомбардировочного крыла. И именно он сейчас одновременно командовал всем силами USAF, выполнявшими рейд на советское Приморье. Лаппо размышлял, скомандовать ли ему роспуск строя сейчас, или сделать это уже при подлете к побережью в месте "дыры в заборе", о которой ему доложили пять минут назад. Истребители противника, пытавшиеся прорваться к его строю, надежно связаны боем, минут через десять последует доклад от командира пятьдесят первого тактического крыла о полном уничтожении одной из групп. Где-то там впереди болтается еще полк комми на старых "Фреско", посбивавших F-94 (надо после победы выбить для бедняги Питерса, командира тридцать пятого крыла, Почетную медаль Конгресса), но их легко разгонит любая эскадрилья его сопровождения. А парней из тридцать пятого жалко конечно, но все просто, если рассматривать войну как бизнес. Образно говоря, затратив всего один цент, больше это старье F-94 все равно не стоит, Америка получила тысячу долларов в виде уничтоженных зенитных ракет русских и бонус на миллион баксов, если его "Стратоджеты" сейчас ворвутся в эту дыру. Его раздумья прервал рапорт штурмана, который в экипаже В-47Е, состоявшем всего из трех человек, выполнял еще и функции радиста.

— Сэр, радио от эскадрильи F-94, той, что идет перед нами с опозданием. "Атакованы тремя десятками "Fitter", просим помощи". И сразу же после потоком посыпались доклады от пилотов замыкающих самолетов верхнего яруса "коробок" его бомбардировщиков, которые с ужасом увидели заходящие с высоты им в хвостовую полусферу стремительные многочисленные силуэты новейших Fishpot. Джон Лаппо похолодел, операция, которая казалось, так успешно продвигалась в соответствии с разработанными планам, стремительно превращалась в грандиозную ловушку красных, капкан, который вот-вот захлопнется. Черт бы побрал русских ракетчиков, так некстати уничтоживших четыреста пятое авиакрыло, как ему бы сейчас пригодились эти полсотни новеньких "Тадов"! Но делать нечего, надо идти вперед. Он приказал восьмому и пятьдесят первому крылу в полном составе бросить добивать этих полудохлых русских и срочно, на максимальной скорости, идти к его строю, но уже видел, что они не успевают. От восемнадцатого крыла он помощи уже не ждал, они уже пятнадцать минут как дерутся с еще одной группой Farmer-ов, дела у них неважные, командир восемнадцатого крыла доложил, что потерял семь машин сразу в первой атаке. Тем временем Су-9 двадцать второго гвардейского истребительного полка, ранее по большой дуге обогнувшие на высоте девятнадцать километров и дерущихся истребителей, и "коробки" строя В-47, заходили на скорости две тысячи километров в час, в пологом пике на "Стратоджеты" с востока. На фоне рассветного солнца они остались не обнаруженными до того момента, когда вышли на дистанцию четырех километров, разом включив свои РЛС. На каждом Су-9 двадцать второго полка висели по четыре ракеты РС-2УС. Все было оговорено заранее и когда между каждым Су-9 и выбранным в качестве цели В-47Е осталось два километра, Fishpot-ы двадцать второго полка пустили по паре РС-2УС. К 1962 году дальний бомбардировщик В-47Е значительно уступал своим потомку, стратегическому бомбардировщику В-52 модификации H в оборонительных характеристиках. Вместо мощной шестиствольной пушки М61 "Вулкан", управляемой отдельным стрелком-оператором он имел пару двадцатимиллиметровых пушек M24A1, наводить и стрелять из которых должен был второй пилот (как будто у него своих обязанностей мало). Вместо отдельной мощной станции РЭБ, стоящей в хвосте, он имел несколько антенн РЭБ, разбросанных по всему корпусу и преимущественно направленных вниз. Они хорошо защищали самолет от РЛС наведения зенитных орудий и более-менее сносно от новых зенитных советских ракет, но от истребителя противника, висящего в двух километрах на хвосте, "Стратоджет" был беспомощен. Поэтому почти все Су-9 двадцать второго полка, спокойно, как на учебных стрельбах, загоняли крупные светящие отметки американских В-47Е точно в перекрестья прицелов и пустили по две ракеты РС-2УС. Почти все, потому что два молодых лейтенанта, ведомые замыкающих пар третьей эскадрильи, замешкались. Сначала с разворотом, потом с распределением целей, отстав от основного строя полка на несколько километров. В итоге, они выходили в атаку на "своих" бомбардировщиков, когда весь остальной полк уже отстрелялся и, по приказу командира уже свечой уходил вверх, от разъяренных "Тандерчифов" пятьдесят первого крыла. F-105D, срочно выйдя из боя с сорок седьмым полком в пикирование, сейчас набирали высоту, стараясь уже не помешать Fishpot-ам атаковать своих подопечных, а хотя бы сорвать им второй заход. В результате, увидев пару Су-9, до сих пор болтающуюся в хвосте у строя "Стратоджетов", командир пятьдесят первого выделил четверку для атаки этих недоумков, а сам повел на вертикаль оставшиеся тридцать три F-105D своего крыла, преследуя постепенно отрывающихся тридцать четыре Fishpot-а. О чем думали молодые лейтенанты, упрямо державшие в луче наведения РП-9У отметки бомбардировщиков, несмотря на нарастающий писк СПО* в наушниках?