Цена ошибки - [28]

— Первый, первый! Услышал в наушниках капитан отчаянные крики ведомого.

— Второй, прекрати орать. Приказал Ментюков, завороженно наблюдая, как здоровенная туша американца со снижением разворачивается на юго-запад, дымя одним двигателем. Хвостовая часть бомбардировщика была вся в дырках, от киля до сих пор отлетали клочья дюраля, но американец и не думал падать. Он уходил от территории СССР, но вполне уверенно держался в воздухе. "Что делать?" Подумал Ментюков. "Опять таранить? Но это верная гибель, в балтийской октябрьской воде долго не поплаваешь, да кто тебя будет вытаскивать? Нет, надо возвращаться, тем более доложить, как такой сундук все-таки можно подбить нашими ракетами", решил капитан и скомандовал.

— Первый второму, уходим на базу.

— А этот? Четыре ракеты в него выпустил, а он, как заговоренный. Может мне его таранить? Воодушевленно предложил Брайцев.

— Таран запрещаю. И ни хрена он не заговоренный, видел, как я его последней парой достал? Знать бы раньше, он бы сейчас у нас булькнул как миленький. Но ничего, теперь ты понял, как их надо? Вот, и другим расскажешь. А этот никуда не денется, ползет еле-еле, связь появилась, сейчас доложим, другие его дожуют. Но вообще плохо, что у нас пушек нет, сейчас бы мы его точно приговорили.

Связь действительно появилась, но с КП, узнав, что они "пустые", приказали срочно садиться на заправку и пополнение боекомплекта. Пятьдесят второй корпус ПВО, изрядно прореженный американскими ракетами, сейчас отчаянно нуждался в каждом боеспособном самолете. Три дивизиона ЗРК С-75, надежно, как до сих пор казалось, прикрывавшие Калининград, Клайпеду и Балтийск, оказались за считанные секунды стерты в радиоактивную пыль ударами американцев, вместе с прикрываемыми объектами. А на экранах уцелевших радаров появлялись все новые отметки вражеских самолетов, и поврежденный носитель, отвернувший со своего курса, сейчас считался второстепенной целью.

— Сэр, станция РЭБ не работает. Мрачно отрапортовал Боб.

— Блок управления стрельбой тоже. И от киля до сих пор отлетают куски обшивки. В свою очередь доложил стрелок-оператор.

— Что-нибудь еще, парни? Спокойно осведомился капитан Гриссом. Похоже, он один сейчас понимает, как повезло его экипажу. Выдержать пуск восьми ракет и не упасть грудой горящих обломков в холодное свинцово-серое море внизу, иначе, как чудом это не назовешь. Если бы тот первый русский был поопытней, как второй, который догадался, как их можно убить, они бы не ушли. И ведь второй их чуть не убил, едва-едва.

— Крайний правый двигатель горит, я его выключил и включил систему пожаротушения. Другой, что рядом с ним, тоже работает подозрительно, но пока тянет. И, похоже, у нас где-то повреждена гидравлика, потихоньку падает давление в системе. Еще нам надо снизить скорость, иначе воздушным потоком мы полностью "разденем" киль и руль направления. — Доложил Пит, второй пилот.

— Может, сбросим эти чертовы бомбы? Осторожно поинтересовался штурман, выражая общее мнение экипажа.

— Непременно сбросим. Но не сейчас. "Обрадовал" его Гриссом. Кстати, а куда мы летим?

— Сэр, вы же приказали, "уходим к чертовой матери". Вот я и повел машину обратно к Дании, курс двести семьдесят. Оправдывался Пит.

— А что у нас сейчас на юге, Польша? Штурман, найди какую-нибудь цель там, не очень далеко от побережья. Скинем бомбы и пойдем в Данию. Приказал Гриссом.

— Из целей только города, Лемборг или Слупск, на Гдыню мы уже должны ложится на обратный курс. Есть еще Колобжег и Кошалин, но они отстоят дальше на юго-запад. Доложил штурман.

— Вдобавок Колобжег прикрыт ЗРК. Добавил оператор навигационной РЛС, по совместительству исполняющий на В-52G обязанности бомбардира.

— Нет, нам сейчас в нашем состоянии не нужен ЗРК. Тогда Слупск. Скомандовал Гриссом.

— Курс сто девяносто, дистанция сорок две мили. Доложил штурман.

— Принял. Сказал Гриссом, осторожно вводя машину в левый пологий вираж. Окончательно решив судьбу семидесяти тысяч населения польского поморского города Слупск, известного до сих пор среди поляков только своими летними ярмарками Грифитов, музеем Виткевича и музыкальными фестивалями пианистов. Но капитана Гриссома волновали другие проблемы. Машину начало слегка трясти.

— На развороте снова начали отлетать куски обшивки от киля. Словно читая его мысли, доложил стрелок-оператор.

— Так, готовим к сбросу все четыре бомбы одновременно. Решил Гриссом.

— Есть большая вероятность, что штатно взорвется только одна. Остальные могут быть повреждены взрывом первой. С сомнением сказал оператор навигационной РЛС.

— А что ты предлагаешь, лететь над Польшей, скидывая их постепенно? А наш самолет не будет поврежден сразу после того, как мы подорвем мегатонну над этим первым польским городишкой? Это сейчас на нас никто не обращает внимания, что вообще просто чудо! Взорвался Пит.

— Прекратить истерику. Ровным голосом приказал Гриссом.

— Бросаем все четыре, это приказ. И ставь на наземный подрыв, в нашем состоянии каждая лишняя секунда очень нужна. Пит, берись за штурвал, будем вести вдвоем. Самолет управляется с каждой минутой все тяжелее.