Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему - [125]
Миф о провалившемся стимулировании
Защитники жесткой экономии противостоят тем, кто выступает за рост государственных расходов, говоря, что подобные траты не будут стимулировать экономику. Они начинают свою критику с указания на то, что почти 800-миллиардная программа стимулирования, запущенная в феврале 2009 года, не спасла экономику от глубокой рецессии – и это не смогли бы сделать и ещё бо́льшие государственные расходы. Но подобные адвокаты лукавят: стимулирование сработало. Если бы его не было, уровень безработицы перевалил бы за 12 %, то есть составлял бы на 2 процентных пункта больше актуального уровня.
Администрация допустила несколько ошибок. Во-первых, она недооценила глубину и длительность спада. Правительство полагало, что без стимулирования уровень безработицы достигнет 10 %. Экономисты администрации (некоторые из них были связаны с созданием пузыря) недооценили его размер. Они просто не могли поверить, что реальные цены на недвижимость были настолько раздуты; потому они верили, что падение цен будет лишь временным, и с восстановлением цен на жилье потребление будет восстановлено. И тогда бизнес, видя быстрое восстановление, не позволил бы своим работникам уйти. Реальность была иной: надулся огромный пузырь, и с ценами на 30 % ниже докризисного уровня, держащимися на этом уровне в течение пяти лет после того, как пузырь лопнул (в некоторых местах – более чем на 50 % ниже докризисного уровня), стало очевидно, что сектор недвижимости будет подавляться ещё некоторое время, даже если финансовый сектор полностью оздоровится608. Это и есть проблема, потому что перед кризисом около 40 % всех инвестиций было сосредоточено в недвижимости.
Вторая ошибка заключалась в том, что администрация верила, будто основная проблема была в финансовом кризисе – не понимая лежащую в основе потребность в структурной трансформации. Огромное повышение производительности в промышленности, превышающее рост спроса, неизбежно означало, что рабочая сила должна переместиться из этого сектора – так же, как огромный рост производительности в сельском хозяйстве в годы перед Великой депрессией привёл к тому, что рабочая сила переместилась из сельского хозяйства в промышленность. Более того, с глобализацией возросшая доля рабочих мест в производстве естественным образом перемещается в развивающиеся страны и возникающие рынки, вызывая необходимость структурных изменений.
Администрация также потерпела крах в понимании другой фундаментальной проблемы. Именно так назовем растущее неравенство и его влияние на то, что происходило до кризиса и что, скорее всего, должно случиться впоследствии. До кризиса накопления среднего домохозяйства находились на нулевом уровне, а это означало, что многие американцы расходовали сверх своих доходов, то есть – имели негативные накопления. При условии, что 20 % населения (самых богатых) удерживает примерно 40 % национального дохода и откладывает примерно 15 % из этого дохода (в целом примерно 6 % национального дохода откладывалось), это означало, что нижние 80 %, располагающие 60 % национального дохода, тратили сверх меры, и это «сверх» составляло уровень в 10 % их дохода. И снова – даже если банки были бы полностью восстановлены, даже если уменьшилось бы использование заёмных средств сектором домохозяйств (что, собственно, означает выплата их чрезмерной задолженности), эти домохозяйства не смогли бы вернуться к своему обычному потреблению за пределами своих доходов, а банки не могли бы их кредитовать. Именно потому нереально думать, что потребление, превышающее докризисный уровень, продолжится.
И, конечно, упавшее распределение зарплаты – с повышенным неравенством – сделает восстановление без государственной помощи более сложным.
Эти ошибки в экономическом анализе имели последствия. Убеждение, что экономика быстро оправится сама по себе – когда банки с помощью государства вернутся в здоровое состояние, – привело к тому, что программа стимулирования оказалась слишком мала и слишком коротка. Поскольку администрация думала, что спад будет коротким, она считала, что фирмы будут удерживать своих работников; но бизнес считал иначе, и потому увольнение работников было бо́льшим, чем администрация предполагала. Более того, стимул не был хорошо продуман; могло быть больше стимулирования на каждый потраченный доллар. Но убеждение, что нужна была только краткосрочная помощь (пока финансовый сектор не восстановится), сделало администрацию более расслабленной по отношению к этим мерам оздоровления609.
Просчеты администрации в этой области усугубил ещё один фактор: мысль о том, что если её представители сумеют уговорить экономику и «восстановить уверенность», то всемогущий американский потребитель каким-то образом вернется. В марте 2009 года они стали говорить о зеленых побегах; но к лету эти побеги завяли. В последующие годы проблески надежды иногда появлялись, но эти попытки возродить уверенность на самом деле могли привести к подрыву уверенности (и особенно в администрации и ФРС): очевидно, что лидеры страны не понимали, что происходит
