Цена ненависти - [90]
Связи между идеями Дугина и фашистскими тенденциями были предметом многих дискуссий. В связи с этим необходимо уточнить используемую терминологию и более четко определить элементы дугинской идеологии. Фашизм — это конкретный исторический феномен. Он был ликвидирован в политической и интеллектуальной сфере с окончанием Второй мировой войны, однако оставил след в виде крупных и мелких неофашистских группировок, вновь появившихся во второй половине XX века — в частности, в Европе и в Латинской Америке. Фашизм можно рассматривать с одной стороны как движение, с другой стороны как режим, и нас в данном случае интересует лишь первый феномен. Таким образом, называя определенные идеи «фашистскими», мы не рассматриваем предположение, что в будущем они непременно повлекут за собой захват власти и поставят под угрозу человеческие жизни (фашистская практика зависит от воли фашистской власти, а не вытекает прямо из идей теоретиков). Мы ограничимся лишь тем, что определим принадлежность тех или иных идей к определенной интеллектуальной традиции. Интеллектуальный фашизм разделяет с другими идеологическими течениями так называемого крайне правого спектра их романтический героизм (работа с молодежью, культ лидера, армии, физических нагрузок) и отличается от них революционностью и социальной направленностью идей, а также интересом к футуристическим идеям и эзотеризму. Дугин в своих размышлениях во многом сходится с подобными фашистскими идеями, ибо он также стремится к культурной революции, направленной на формирование «нового человека», но его нельзя причислить к этому движению, если отождествлять с фашизмом современных расистски настроенных крайне правых, что было бы неверно как с исторической, так и с концептуальной точек зрения.
Взгляды Дугина в экономической сфере явно отличаются «левизной», даже если подобное западное, можно сказать, слишком французское, понятие не вполне соответствует положению вещей в политической жизни России. Например, Дугин неоднократно утверждал, что его идеи почерпнуты из некоторых социалистических теорий, особенно в том, что касается экономики, так как его целью является усиление роли государства в сфере производства. Создается впечатление, что экономические вопросы, отсутствовавшие в первых работах, с 2001 года начали обретать для него все большую значимость; он даже стремится заложить «теоретические источники нового социализма»[453], во многом основанные на патерналистской версии экономической теории Кейнса. Он также заимствовал некоторые идеи Маркса, заявляя о вынужденном сосуществовании таких противоположностей, как труд и капитал, с одной стороны, и континентализм и атлантистские идеи, а также Восток и Запад, с другой стороны[454]. Эти левые убеждения сыграли свою роль в сближении Дугина с социально ориентированным экономистом Сергеем Глазьевым и в их кратком сотрудничестве в 2003 году внутри блока «Родина», который стремился выступить для избирателей левых взглядов как альтернатива КПРФ.
Дугин никогда не старался сблизиться с коммунистами; в своих выступлениях он всегда негативно оценивал марксизм–ленинизм в той форме, в какой он существовал в СССР, и в течение многих лет критически высказывался в адрес Коммунистической партии. Он положительно смотрит на то, что Зюганов заимствовал некоторые темы из его геополитических теорий, однако критикует последнего за стремление использовать в предвыборных целях ностальгию по советским временам, а также за идеологическую бессодержательность. КПРФ, по его мнению, не может претендовать ни на звание преемника КПСС, ни даже на звание партии левого толка, так как некоторые из ее принципов, с точки зрения Дугина, относятся к правым взглядам: консерватизм в социальной сфере, расистские и антисемитские выступления, присутствие внутри партии монархических тенденций, призывы к снижению налогов и т. д. Он считает возможным признать эти взгляды в качестве некоей неосознанной формы евразийства, имеющего в данном случае лишь декларативный характер и не призванного получить доступ к властным полномочиям[455].
Это сочетание социалистических взглядов в экономической сфере и консервативных ценностей характерно для идей так называемого Третьего пути. Дугин признает свою принципиальную приверженность революционным идеям: он никогда не выступал за какой бы то ни было возврат к прежнему — чем и объясняется постепенное возникновение расхождений с другими националистическими деятелями; он не пытается играть на ностальгических чувствах по отношению к царскому режиму или советской эпохе и стремится показать, что взгляд его полностью обращен в будущее. Он является ярым сторонником введения современных технологий в России, с особым вниманием относится к расширению собственного присутствия в интернете[456] и призывает к «
