Цена манильской сигары - [35]

Говорят, что филиппинские операторы отличаются храбростью и дерзостью. Ведь в Тондо хорошо владеют не только рогатками, здесь держат дверь в свою жизнь, в свой быт, а главное, — в свои души плотно закрытыми перед чужаками. А человеку с кинокамерой удалось увидеть и зафиксировать на пленке великое множество деталей и подробностей, никогда не попадавших в поле зрения социологов, полицейских, политиков, градостроителей, журналистов. Миллионы зрителей узнали, что в Тондо и сегодня можно приобрести автомат, что выходцы из разных провинций Филиппин строго сохраняют здесь обычаи родной деревни. В то же время в Тондо сложился какой-то особый моральный климат со своими понятиями о красоте, своим подходом к таким категориям, как взаимовыручка, долг. Об этом говорит фильм «Девушка из Тондо». Отец героини с раннего утра до позднего вечера не выпускает вожжи, и его калеса — двухколесный экипаж, запряженный тощей лошадкой, кружит по улочкам Тондо, перевозя пассажиров и разные грузы. Так бы и катилась жизнь дальше, если бы не авария: лошадь не успела увернуться от автомобиля, возница тяжело ранен. Единственного в семье кормильца заменяет дочь. Она садится на калеса. Девушка лицом к лицу сталкивается с обидой, унижениями, несправедливостью. От них не спасает ни ее добрый нрав, ни красота. Наоборот, они удваивают страдания. В конце концов девушка понимает, что жизнь семьи, ее жизнь зависит не от судьбы и даже не от всевышнего, а всего-навсего от одного человека — владельца калеса. Он хозяин, поэтому сильнее даже всевышнего.

Фильм «Бангкусай-1950». В Тондо в поисках счастья приходит (как и тысячи других) молодой крестьянин. Скромный, честный, работящий. После долгих мытарств ему, казалось, улыбнулось счастье: он устраивается на фанерную фабрику. Но произвол хозяина, обстановка несправедливости, жестокость сильных сталкивают парня в моральную пропасть. Он становится преступником.

Авторам фильмов о Тондо (особенно в «Ягуаре») удалось показать, что в неимущей части общества есть свои собственные слои. На самом дне — деклассированные элементы, уголовники, люмпены. Их души опустошены, они мечтают только об одном: как раздобыть горсть риса.

Однако сила фильмов не только в разоблачении пороков общества, не только в том, что они показывают темные стороны жизни. Их огромное эмоциональное воздействие объясняется также стремлением деятелей кино, истинных патриотов своей страны найти и показать позитивные стороны, выявить силы, помогающие избавить общество от колониального наследия, и поддержать прогрессивные начала. Ведь в Тондо на самом деле живут не только те, кто грабят и торгуют наркотиками. Таких меньшинство. Для большинства норма жизни— честный труд. Здесь живут те, кто разгружает суда, печет хлеб, ремонтирует автомашины, плетет корзины. Правда, далеко не у всех есть работа. Процент обездоленных в Тондо особенно велик. Тут, как и в других районах страны, складывается пролетариат с передовыми идеями. «Наряду с потерявшим всякую надежду люмпеном, — пишет кинокритик М. Эрнандо, — в Тондо есть и настоящие пролетарии. Это трудяги, создающие материальные ценности».

Вот тот главный герой, которого в конце концов находит честный филиппинский кинематограф. Почти во всех фильмах, даже самых мрачных, авторам удалось показать, как жители Тондо стремятся сохранить гордость, чувство собственного достоинства, верность идеалам добра и справедливости. Этим людям обязаны кинематографисты тем, что их не тронули ни нож, ни пули. Зато их часто ранят в респектабельных кварталах, Тех, кому не нравится правда, кто узнает себя в героях, навязывающих законы джунглей, нанимает пресса. А уж она, стараясь обеспечить провал очередной честной ленты, находит столько слов критики, сколько хватило бы на сценарий для другого фильма. Но это уже будет «антитондо», то есть злобный выпад против трудящихся. И выпадов немало. Их делают те, кто, защищая законы джунглей, в страданиях одних, в моральном падении других обвиняет их самих. Применяется и такой метод, как обработка (от запугивания и подкупа до обращения к «патриотическим» чувствам, отрицающим классовую борьбу) владельцев кинотеатров, в результате чего правдивый фильм не может пробиться на экран или, мелькнув на нем, ложится на вечное хранение на полку киноархива.

Однако жажда знать правду у филиппинцев глубока и постоянна. Это вдохновляет певцов Тондо, и свои силы они черпают у тех, кто отрицает «антитондо», все то, что мешает торжеству законов справедливости.

ФРЕДДИ АГИЛЯР — «АНАК»

Наступила полная тишина. Она была удивительной, потому что казалась невозможной при виде снующих официантов, входящих и выходящих посетителей, звоне бокалов, громких, порой горячих споров, которые плыли по залу, сбиваясь в густой гул. И вот будто бы замер даже дым от сигарет. Взял первые ноты и начал петь Фредди Агиляр — «Анак». В Маниле его называют «рыцарем, который встал на защиту музыкальной души филиппинцев». Он быстро занял видное место на театральной сцене, но его появление на ней было не случайным. Более того, оно было предопределено самой жизнью — филиппинский народ испытывает острую нужду в рыцарях. Он и порождает их.