Цена любви и мести - [24]

Вместо того чтобы отправиться в свою спальню, он пошел в кабинет и снял с полки слева от письменного стола бутылку виски. Ему просто необходимо было выпить, чтобы подкрепить силы. Эль вынуждала его пить. Уже во второй раз он прибегал к спиртному, чтобы справиться с тем, какой эффект она на него производила.

Большинство женщин не производили на него вообще никакого эффекта.

Он собирался держать ее при себе до тех пор, пока страсть между ними не угаснет, но он убедился в том, что между ними разгоралось что-то еще, что-то, что ему не удалось бы уничтожить.

Его охватила ярость. Он не хотел прогонять ее. Он живо представил, как велит ей убираться. И тогда он больше никогда не прикоснется к ней. Никогда больше не проведет с ней ночь. Злость овладела им, он схватил недопитый бокал с виски и швырнул его в стену.

Раз сама мысль о ее уходе лишает его сил и приводит в бешенство, вот лишнее доказательство, что ее необходимо прогнать как можно скорее.

Если он собирался отомстить, ему придется сделать это сейчас.

Они забыли затемнить стекла. Вот о чем сразу подумала Эль, проснувшись на следующее утро. Потом она поняла, что осталась одна. Будучи верным своему слову, Аполло не остался с ней на ночь. Ей не следовало бы удивляться, но после того, как она призналась ему, что он был ее единственным любовником, она предполагала, что может рассчитывать… На что?

Какая же она дура!

Она понадеялась, что все может быть по-другому.

Эль села, прижимая одеяло к груди. И вдруг в комнату вошел Аполло.

– Доброе утро, – сказал он. Его губы скривились в ухмылке.

За все то время, что она здесь провела, он никогда не входил к ней в комнату неожиданно. Он приходил к ней только затем, чтобы заняться с ней любовью. Но сейчас, похоже, у него на уме было что-то совсем другое. Ей показалось, что им овладели демоны.

– Я уверен, что ты хорошо спала, – заметил он.

– Да, – ответила она. У нее в груди поселилось странное, тяжелое чувство. Она не знала почему. Она только чувствовала: что-то не так.

– По-моему, тебе пора уезжать, – холодно произнес Аполло.

– Но мы… Ничего не понимаю, – ответила Эль. – Вчера мы…

– Вчера было вчера. А сейчас уже сегодня.

Она мысленно вернулась к предыдущей ночи, к тому, что между ними происходило. Может быть, она что-то сделала не так? Ему не понравилось, что она надела бикини и напомнила ему о том дне? Нет. Она точно знала: вчера ему это очень понравилось.

– Я не готова уезжать, – сказала Эль. – Мы договорились, что нам нужно уничтожить взаимное влечение, и я не думаю, что нам это удалось.

– У нас с тобой разные мнения, – сказал он жестко. – Для меня все закончено.

– Аполло…

– Кроме того, с этого момента ты больше не исполнительный директор «Маски».

– Я… Что?! – Она не понимала, что он говорит. Она сидела голая в кровати, после того как только что провела с ним ночь, полную любви, и вот он увольняет ее. И вышвыривает прочь.

Две недели. Две недели провела она с этим мужчиной. В его руках. Целуя его, даря ему свое тело… Деля с ним все.

– Ты меня слышала, – равнодушно ответил он. Его глаза ничего не выражали. Он словно стал чужим. – Эль, я устал ломать комедию. Я собирался потянуть немного дольше. Предвкушал, с каким удовольствием расскажу тебе о том, что использовал тебя, чтобы побольнее уязвить твоего отца. Я планировал сделать тебя лицом компании, добиться для тебя большой известности, так что, когда я объявил бы о том, что приобрел все активы твоего отца и он разорен, весь мир бы точно знал, кто он такой и что это значит. Но, откровенно говоря, мне все ужасно наскучило. Так что я буду наслаждаться своей местью в гордом одиночестве.

У нее кружилась голова. Месть? У нее не осталось никаких иллюзий по поводу чувств, связывавших их с Аполло, но если кто-то и должен был бы мстить, то скорее она.

– Ты… Ты использовал меня.

– Неужели ты в самом деле вообразила, что я тебя хочу?

Он произнес холодные, черные слова, глядя на нее холодными, черными глазами, так что она не могла бы сказать, что ослышалась.

– Конечно, думала. Насколько я знаю, мужчины не умеют симулировать… Для того чтобы все получилось, женщина должна их по крайней мере привлекать.

– На самом деле, Эль, я хотел, чтобы твой отец понял, что я лишил его всего. Вот интересно, что он теперь будет делать?

– Не смей, подонок!

– Я завладел и его компанией, и его дочерью.

– Мной ты не владеешь, – с трудом ответила Эль. К горлу подступил ком. – Две недели, Аполло. Две недели я давала тебе… я… – Она с трудом сглотнула, борясь с охватившим ее ужасом. Она чувствовала: из глаз вот-вот брызнут слезы. – Я ничего от тебя не скрывала! Я доверяла тебе полностью.

– И ошиблась. Мне доверять нельзя. Так было всегда, с самого начала. С тобой было приятно, дорогая, но давай говорить откровенно. Все, что было, – всего лишь развлечение, и затягивать его я больше не могу себе позволить.

– Как ты можешь так говорить?

– Эль, я говорю правду, будь реалисткой. Чего я могу хотеть от неопытной девственницы, такой холодной, что после ее поцелуев на губах практически остаются сосульки?

Его слова ранили ее. Все происходящее казалось ей нереальным. Она ничего не понимала, когда в самом центре ее боли и страдания вдруг вспыхнула ярость. И тогда Эль поняла, что нашла точку опоры.