Значит, Амалес тоже посещал этот дом. Странно, до Конана доходили слухи, что новый Лиин фаворит — Карим, начальник кавалерии. Он молод, богат, знатен родом, сам повелитель к нему благоволил. А этот старый гусь с козлиной бородой, он-то тут что забыл? Вот для чего ему могли понадобиться деньги!
Конан вспомнил те дивные ночи, что провели они с Лией, и понимающе покачал головой. Ее неземная красота была выше любых сокровищ, ею восхищались все состоятельные мужчины Заморы и боготворила неимущая знать.
Слуга открыл Амалесу ворота, взял мула под уздцы и ввел его во двор. Ворота закрылись.
Конан немного подождал, пока луна не скрылась за облаками, и быстро побежал вдоль стены.
Там, где городской парк почти вплотную подступал к дому, стену обвивал старый плющ.
Киммериец уже не раз пользовался этой тропою.
Ноги варвара мягко спружинили о землю, и Конан застыл на месте, прислушиваясь к тишине сада. Осторожно, словно гигантская кошка, он двинулся сквозь заросли ухоженных апельсиновых деревьев к восточной стене дома. Окна первого этажа, где находились комнаты слуг и хозяйственные помещения, были затемнены, зато несколько окошек второго этажа — гостиная и спальня — светились мягким золотистым светом, всегда служившим киммерийцу сигналом, что его с нетерпением ждут.
«Сегодня свет горит не для меня, — с легкой грусть подумал Конан. — Амалес уже, наверное, там.»
Дом был сложен из дикого камня, и на углу, по замыслу архитектора, необработанные плиты известняка выступали друг над другом, образуя некое подобие лестницы, которой обычно и пользовался Конан.
Он пересек открытое пространство до стены и уже ухватился руками за импровизированные ступени, как вдруг из-за угла появился человек с пылающим факелом в руке и громадным мохнатым псом на короткой цепи.
Конан резко повернулся лицом к неожиданному противнику, однако меч доставать не спешил.
Собака грозно зарычала и подалась вперед.
— Конан? Ты?! — человек с факелом — громадный замориец, одного с киммерийцем роста и такого же могучего сложения, поднял факел повыше и с растерянным видом смерил варвара пытливым взглядом.
— Здравствуй, Гаджи, — откликнулся Конан с небрежной веселостью в голосе. — Твоя хозяйка дома?
— Да, — машинально ответил слуга.
— Тогда я пошел, поговорим в другой раз. — Киммериец уже был готов возобновить восхождение, но отчаянный окрик Гаджи вернул его на землю.
— Погоди! Госпожа не предупреждала о твоем приходе… Она не одна! — В голосе заморийца смешалась неуверенность и мольба. — Не нужно к ней сейчас ходить.
— А кто у нее? — Конан нахмурил брови и напусти на себя грозный вид.
— Тебя так давно не было, — оживился Гаджи. — Теперь к ней ходят очень важные люди. Я не могу назвать их имена.
— Понимаю… И что же, я должен ждать своей очереди? Какой я буду в списке, второй или десятый? — Конан и в самом деле вскипел от гнева.
— Ну что ты. Для тебя дверь спальни госпожи всегда открыта, — успокоил его Гаджи, не скрывая зависти. — Пойдем, я угощу тебя вином, пока хозяйке не доложат о твоем возвращении. Клянусь сиянием Митры, она будет этому рада.
— Что ж, думаю, ты прав. Пошли пить вино, и, может, я выпытаю из тебя имя человека, занявшего мое место.
— Да, перепить тебя невозможно. Но я буду нем, точно рыба, — рассмеялся Гаджи, чувствуя немалое облегчение. — Идем, Тигр, мы это заслужили, — обратился замориец к собаке, радостно завилявшей хвостом.
Они прошли в небольшую пристройку, служившую конюшней, Гаджи куда-то отвел собаку и вернулся со здоровенным кувшином вина и огромным куском ветчины. Конан вспомнил, что целый день ничего не ел, и искренне обрадовался появлению заморийца.
— Где остальные твои люди? — как бы между прочим поинтересовался он.
— Как всегда, на своих местах, — ответил ничего не подозревающий Гаджи, разливая вино в большие глиняные кружки. — Надо бы высчитать с платы Мансура… Ты перелез со стороны сада?
— Угу… — Конан только и мог утвердительно кивнуть в ответ, энергично уплетая ветчину.
— Хозяйка будет недовольна, — посетовал замориец. — Сегодняшний день полон сюрпризов.
— Ты это о чем?
— Нам было приказано ждать другого, а явился этот… Впрочем, тебе незачем знать. Ты вот тоже точно с неба свалился. Но тебе я рад, рад, как старому другу.
Где-то на улице залаяла собака, и Гаджи поднялся посмотреть, в чем там дело. Конан бесшумно встал следом и, осторожно подкравшись к заморийцу сзади, легонечко ударил его по затылку.
Гаджи без стона рухнул на пол. Киммериец, не теряя времени, быстро связал его по рукам и ногам висевшей тут же на стене конской упряжью, снял с великана пояс и туго замотал ему рот.
Теперь со стороны Гаджи неприятностей можно не ждать, утром его найдут, а пока Конан занялся своими делами.
Он скормил довольному угощением Тигру остатки ветчины, беспрепятственно добрался до угла и в два счета забрался наверх с ловкостью зингарского моряка. Любой мальчишка-киммериец карабкался по деревьям, как кошка, и чувствовал себя в горах, как снежный барс.
Под окнами второго этажа шел небольшой карниз, шириной всего в ладонь, но для Конана он казался не хуже уличной мостовой.
Киммериец прошел вдоль стены пару локтей и осторожно заглянул в ближайшее освещенное окно.
