Цена короны - [73]

Но тогда почему она так легко говорит о своем происхождении? Все равно как адепт Тьмы открыл лавку на улице Святого Оссидия и украсил ее соответствующей вывеской… Или черепами, на манер того щита в руках у Проклятого Раэра.

– Я помню, – проговорила Флайри. – Я, правда, жила не в городе, но… – она покачала головой. – Подумать только… Еще год назад нам казалось, что нет напасти страшнее набега орков. Как сейчас помню: мы сидим за ужином, горят свечи… И дядя Пеперль говорит отцу: «Третьего дня был у сайэра Мея – у него сын командует отрядом на границе. Говорят, зеленокожие осмелели: что ни день, то стычки».

– Да… – Тэм ослабила шнуровку на воротнике рубашки. – У нас орков не было. Даже корсары вели себя прилично – с тех пор как Сегарх объяснил им, чем грозят визиты вежливости в Коклейну и прочие прибрежные города Аккении…

– Сегарх? Подожди… Тот, который открыл материк за Восточным океаном?

Тэм улыбнулась. Ее улыбка показалась Флайри странной.

– Он самый. До этого он командовал эскадрой… и считался одним из лучших капитанов аккенийского флота. Корсары Эллиона боялись его с тех пор, как он в одиночку потопил три их галеры. Когда атаман Тристейна осадил с моря Минеолу, он рассчитывал только на одно: что город падет раньше, чем Сегарх вернется из Товьеры. Никто другой не мог снять осаду… Сегарху на это хватило одного дня. После этого на море стало спокойно.

Наемница замолчала. Ее губы вздрагивали, словно она пыталась скрыть переполняющие ее чувства… какие?

– Твой отец ходил в море? – осторожно спросила Флайри.

– Как сказать…

Улыбка Тэм медленно угасала, точно небо после заката.

– Если ты живешь у моря, море становится частью жизни. Но пока оно рядом, ты этого не замечаешь… Правда, когда его нет, к этому тоже можно привыкнуть.

– Воистину, – Флайри наклонилась и сорвала стебелек ковыля, чтобы чем-то занять руки. – Человек ко всему привыкает. Я вот никогда не видела моря.

– Жаль. Это было очень красиво.

Она вздохнула и отвела взгляд. Бат, почувствовав беспокойство хозяйки, остановился и ткнулся носом ей в плечо.

– Восемь лет назад я ездила в Дельп – вернее, то, что от него осталось, – Тэм погладила коня, ероша пальцами его длинную челку. – Этот город стоит на высоком утесе, поэтому его не смыло волной…

– Волной?

Тэм кивнула.

– Катаклизм начался с того, что с океана пришла огромная волна. Наверно, вдвое выше, чем стены Туллена. Есть легенда о древнем городе Рас-Шарма. Задолго до того, как государь Туллен привел наш народ в степи, был такой город на берегу Нальдарена. Его разрушила волна высотой с гору. Я думала, что это выдумки, пока не увидела собственными глазами… – Тэм вздохнула. – Ни один из прибрежных городов не уцелел, а про рыбачьи поселки я и не говорю.

– Значит, твои родители погибли во время Катаклизма?

– Нет. Они утонули за восемь лет до него, во время шторма на море. Отец, мама и Йаллини, его жена… Я – дочь наложницы. Отец женился на сайрис Йаллини, но она так и не успела родить ему ребенка. После того, как они погибли, начался дележ наследства. Ты не представляешь, как это мерзко. Приходят совершенно чужие люди, якобы дальние родственники отца, и до Полночной стражи сидят в пиршественной зале, выясняют, кому какая деревня причитается и сколько лошадей. Послушаешь их… и хочется пойти и вымыть руки. Я, правда, предпочитала купаться в море.

– Так ты… умеешь плавать?!

Тэм пожала плечами.

– Умею. А что в этом такого? Я же выросла на море. Понятно, что от высокородной сайрис никто не требует, чтобы она переплывала реку в полном доспехе, держась лишь за холку своего коня. Но дети рыбаков, например, учатся плавать раньше, чем ходить… учились.

Она помрачнела и замолчала. Флайри в смятении смотрела на свою спасительницу. Значит, сайрис Тэм… Скорее всего, ее мать была знатного рода, но осталась наложницей, потому что в Аккении кудель не наследует – в отличие от Туллена. Конечно, Катаклизм все перемешал, и иные высокородные сайэры теперь не то что шли в наемники, а попросту промышляли на большой дороге. И все же…

– Бабушка Асварта, мать отца, твердила, что я должна позаботиться о своем будущем, – снова заговорила Тэм. – И что без приданного меня никто даже наложницей в гарем не возьмет, а уж женой и подавно. Но мне было просто невмоготу сидеть там, с ними, и слушать, как они поливают друг друга грязью. Я садилась на лошадь и скакала в Тихую бухту. Тамошние рыбаки прозвали меня «морской девой», потому что я плавала, как рыба. Там были скалы… Семеро мертвецов, как мне надоели эти «был», «была», «было»! – Тэм стукнула кулаком по чему-то невидимому. – Вот только закрою глаза – и вижу Радужный мыс, и дорогу среди холмов, и рыбачьи домики на сваях… я в детстве все спрашивала маму: «А почему у домиков ножки? Чтобы ходить?» И гора Валонта, на которой ничего никогда не растет, кроме одного-единственного дерева асх. У корня оно толстое-толстое, не обхватить, потому что асх этот очень старый. Время от времени ветер ломает ему макушку, а один раз – я сама не видела, это рассказала бабушка – налетел сильный шторм, и ствол как будто срубило топором. Но уже через год асх выпустил новые побеги, и один из них выжил. Похоже, такое случалось и прежде, только про это никто уже не помнит… теперь уже никто.