Цена головы (Сборник) - [58]

Мегрэ молча прошел еще шагов двадцать. Они вышли на рыночную площадь, где уже разбирали ларьки и прилавки.

– Я хотел ему ответить…

– Что?

Леруа покраснел и отвернулся.

– В том-то и дело, что я не знал, что. Мне тоже казалось, что вы не придаете большого значения поимке бродяги.

– Как здоровье Мостагэна?

– Ему лучше… Он ничего не мог сказать по поводу выстрела. Он просил прощения у жены за то, что засиделся в кафе… За что, что выпил лишнее… Он плакал и клялся, что никогда в жизни не возьмет в рот и капли спиртного…

Мегрэ остановился на набережной метрах в пятидесяти от кафе «Адмирал». Рыбачьи лодки возвращались в порт.

Огибая мол, они спускали свои бурые паруса и тихо двигались к причалам на кормовых веслах.

У стен Старого города отлив обнажил ржавую железную посуду, дырявые кастрюльки и прочий хлам.

За плотной завесой облаков едва угадывалось солнце.

– А вы что скажете, Леруа?

Инспектор растерялся.

– Не знаю… Конечно, не упусти мы этого бродягу… И

потом, исчезновение пса… Зачем бродяга оказался на вилле доктора?. Очевидно, искал там яд… Из этого я делаю вывод…

– Понятно. Только я, инспектор, никогда не делаю преждевременных выводов.

– Я очень хотел бы посмотреть на этого бродягу вблизи… Судя по отпечаткам ног, он должен быть великаном…

– Разумеется!

– И что вы на это скажете?

– Ничего.

Мегрэ стоял неподвижно. Казалось, он был зачарован видом маленькой гавани. Слева чернел скалистый мыс

Кабелу, поросший сосновым лесом. Черно-красные вехи и яркие буи указывали путь к островам Гленан, а дальше все тонуло в серой дымке.

Инспектору еще многое нужно было сказать комиссару.

– Я звонил в Париж, чтобы навести справки о Гойяре, ведь он долго там жил…

Мегрэ взглянул на него с добродушной усмешкой, и задетый за живое Леруа заторопился:

– Сведения получил самые противоречивые… К телефону подошел бригадир светской полиции, который знал его лично. Так вот, Сервьер много лет занимался журналистикой… Начал с хроникера. Потом стал директором-распорядителем какого-то маленького театра. Потом –

владельцем кабаре на Монмартре… Дважды банкротился.

Около двух лет был главным редактором провинциальной газетки, кажется в Невере… Потом заправлял в каком-то ночном кабаке… «Этот господин умеет плавать!» Бригадир отозвался о Сервьере именно так… Но потом добавил:

«Парень он неплохой; когда увидел, что ничего в Париже не добьется, а только проест свои сбережения и что ему грозят неприятности, он предпочел опять нырнуть в провинцию…»

– Итак?

– Итак, я не понимаю, зачем ему понадобилась эта инсценировка… Я видел его машину, на сиденье самые настоящие пятна крови… Но если он жив, какой ему смысл скрываться? Ведь его видели гуляющим по Бресту!.

– Вот и отлично!

Инспектор живо повернулся к Мегрэ. Уж не шутит ли он? Но нет! Лицо комиссара было серьезно, а взгляд прикован к светлому краешку солнца, которое появилось из-за туч.

– Что касается Ле-Поммерэ…

– Есть какие-нибудь сведения?

– В гостиницу приходил его брат, хотел повидаться с вами… Но ждать у него не было времени. Он чернил его, как только мог… Покойный Ив был бездельником, а это, с его точки зрения, непростительно… У него были две страсти – охота и женщины. Он влезал в долги и любил корчить из себя аристократа… И еще одна характерная деталь: брат Ле-Поммерэ, один из богатейших промышленников города, заявил мне: «Я, например, шью у брестских портных. Это не роскошно, но вполне прилично и недорого… А Ив одевался только в Париже! И обувь он заказывал только у хороших мастеров… А ведь даже моя жена носит фабричную обувь!. »

– Какая чепуха! – фыркнул Мегрэ к великому удивлению своего собеседника.

– Почему?

– Вернее, ценная чепуха, Леруа! Как вы только что выразились, мы с вами нырнули в провинциальную жизнь… Это прекрасно: знать, носил Ив Ле-Поммерэ обувь фабричную или сделанную на заказ!. Кажется, что это не имеет никакого значения, но можете мне поверить, Леруа: это решающий момент трагедии. Пойдемте, Леруа, пить аперитив, как пили его ежедневно эти почтенные господа… В кафе «Адмирал», разумеется…

Инспектор внимательно посмотрел на своего начальника, стараясь понять, не издевается ли тот над ним. Он ожидал благодарности и поздравлений за бурную деятельность, которую развернул в это утро. А Мегрэ сделал вид, что не принимает его сообщений всерьез.

***

По залу кафе прошло волнение, как по классу, когда входит преподаватель, а ученики еще болтают и смеются.

Разговоры сразу стихли. Журналисты окружили комиссара тесной толпой.

– Об аресте доктора можно писать? Он в чем-нибудь признался?

– Ровно ни в чем!

Мегрэ рукой раздвинул толпу и крикнул Эмме:

– Два раза перно, милочка!..

– Но, господин комиссар, раз вы арестовали доктора

Мишу…

– Хотите знать правду, господа?

Сразу зашуршали блокноты, взвились вечные перья.

Журналисты ждали.

– Так вот, правды пока еще нет. Быть может, мы ее узнаем в один прекрасный день… А может быть, и не узнаем.

– Говорят, что Жан Гойяр…

– Жив и здоров? Тем лучше для него!

– Но есть еще неизвестный, который скрывается, которого преследуют и не могут найти…

– Это только доказывает, что дичь сильнее охотников! –

Мегрэ потянул за рукав Эмму и тихо сказал: