Цена головы (Сборник) - [40]
Мегрэ остановился в «Адмирале», который считался лучшей гостиницей города. Было всего пять часов, но тьма уже окутала Конкарно. Мегрэ спустился в кафе – длинный зал довольно мрачного вида. Неровный пол был посыпан опилками, зеленые отблески оконных стекол падали на мраморные столики.
Большинство столиков было занято. Среди посетителей сразу можно было узнать постоянных, солидных клиентов.
К их разговорам прислушивались.
Навстречу комиссару из-за столика поднялся круглолицый, круглоглазый, улыбающийся человечек.
– Комиссар Мегрэ? Мой друг мэр известил меня о вашем прибытии. Я много слышал о вас… Разрешите представиться – Жан Сервьер. Хм… вы ведь парижанин? Не так ли? Я тоже! Я много лет руководил знаменитой «Рыжей коровой» на Монмарте, сотрудничал в «Пти Паризьен», в
«Эксцельсиоре», в «Депеше»… Я был связан теснейшей дружбой с одним из ваших начальников, милейшим Бертраном… Уже год как он в отставке и огородничает у себя в
Ньевре… Я последовал его примеру и, так сказать, ушел в частную жизнь… Правда, я сотрудничаю в «Фар де Брест», но это просто так, для развлечения…
Он подпрыгивал и размахивал руками.
– Разрешите, я вас представлю нашей компании… Последняя четверка веселых ребят в этом городе! Вот мосье
Ле-Поммерэ, нераскаянный волокита, рантье и вице-консул Дании…
Человек, поднявшийся из-за столика и протянувший руку Мегрэ, был одет, как деревенский дворянин: клетчатые бриджи для верховой езды, до блеска начищенные краги и вместо галстука – шарф из белоснежного пике. У
него были красивые серебряные усы, гладко прилизанные волосы и белая кожа, лишь на скулах приобретающая лиловатый, апоплексический оттенок.
– Весьма польщен, комиссар. .
Жан Сервьер продолжал:
– Доктор Мишу… Сын покойного депутата. Врач он только по бумагам, ибо сроду не занимался практикой.
Берегитесь, чтобы он не продал вам земельный участок, ему принадлежат лучшие земли Конкарно, а может быть, и
Бретани…
Холодная, влажная рука. Острое, как клинок ножа, лицо, кривоватый нос. Рыжие волосы успели поредеть, хотя доктору вряд ли больше тридцати пяти лет.
– Что вы будете пить?
Мегрэ присел к столу
Помощник его, инспектор Леруа, в это время наводил справки в жандармерии и муниципалитете
Комиссару показалось, что не только табачный дым, но и еще что-то серое и туманное повисло в воздухе кафе. В
раскрытую дверь был виден обеденный зал. Служанки в бретонских костюмах накрывали столы к обеду
Вдруг Мегрэ заметил желтого пса, мирно лежавшего на полу возле кассы. Потом, медленно подняв глаза, он увидел черную шерстяную юбку, белый фартук, усталое лицо.
Женщина не была хороша собой, но было в ее лице нечто такое, что заставило комиссара поглядывать на нее во время дальнейшего разговора.
Впрочем, стоило ему отвернуться, как сама официантка впивалась в него беспокойным, лихорадочным взглядом
– Бедняга Мостагэн чертовски боится своей жены, но он чудеснейший парень на свете! И хотя я понимаю, что жизнь его на волоске, мне все время кажется, что все это скверная шутка или какая-то страшная ошибка…
Сервьер разглагольствовал без конца. Ле-Поммерэ фамильярно крикнул:
– Эй, Эмма!..
Официантка подошла.
– Итак, господа?.. Что будете пить?
Бутылки на столе уже наполовину опустели.
– Теперь час аперитива, – сказал журналист, – стало быть, час перно! Дай нам всем перно, Эмма! Согласны, комиссар?
Доктор Мишу сосредоточенно разглядывал свои запонки.
– Кто мог предвидеть, что Мостагэн полезет на это крыльцо, чтобы закурить сигару? – продолжал Сервьер своим звучным голосом. – Никто, не так ли? Ле-Поммерэ и я живем совсем в другой стороне и не ходим мимо этого пустого дома. А кроме нас троих, в этот час обычно весь город спит! У Мостагэна не было и не могло быть врагов, он – само добродушие, сама мягкость… Орден Почетного легиона в положенное время – ни о чем другом он и не мечтал!.
– А как операция?
– Надежда еще есть… Самое смешное, что его жена устроила ему скандал в больнице! Она уверена, что в него стреляли из ревности. Можете себе представить? А бедняга настолько запуган, что не посмел бы ущипнуть собственную машинистку!
– По двойной порции! – сказал Ле-Поммерэ официантке, разливавшей в стаканы скверную имитацию абсента.
– И принеси нам льду, Эмма!..
Кафе опустело, близился час обеда. Порыв холодного ветра ворвался в дверь, в столовой на столах захлопали скатерти.
– Я написал по поводу убийства статью и тщательно изучу все гипотезы. Приемлема только одна: мы имеем дело с буйно помешанным… Но мы знаем весь город и знаем, что в нем рассудка никто не терял… Мы бываем здесь каждый вечер. Иногда, когда нужен партнер для бриджа, мы посылаем за часовым мастером, он живет через два дома…
– А что это за собака?
Журналист пожал плечами.
– Никто не знает, откуда она взялась… Вчера мы думали, что она с парусника «Святая Мария»… Оказывается, нет. У них на борту есть пес, но он – чистокровный водолаз.
А этот… Держу пари, что ни один знаток не скажет, какой породы эта мерзкая тварь!
Продолжая говорить, журналист взял графин и подлил воды в стакан комиссара.
– Официантка здесь давно? – вполголоса спросил комиссар.
– Давно.
– Она не выходила отсюда вчера вечером?
