Цена чуда - [3]

Например, я к своему удивлению выяснила, что на Шайдаре нет стихийной магии вроде магии огня, воздуха, земли и тому подобного. Даже разделения на чёрную и белую не существует. О некромантах ни в одной книге даже намёков нет, да и Зармид ни о чём подобном не слышал. Проще говоря, в этом мире магия — это просто Сила, и баста. В принципе, это неплохо — не нужно заморачиваться, да и конфликтов на почве разнополярности направлений нет.

В одном из толстенных фолиантов я натолкнулась на карту. Оказалось, что на Шайдаре имелся только один единственный материк, у которого даже названия нет, да множество островков, разбросанных по Великому Океану. Материк по форме напоминал носок, развёрнутый пяткой к северу. Восточную часть отделяла горная гряда, пресекающая его почти от края до края. Судя по всему, это — Рассветные Горы, где мы, собственно, и познакомились с искателями.

Большую часть земель с их восточной стороны занимали эльфы. Видимо, нелюдимость этих остроухих отчасти можно объяснить географической изолированностью Эрданелона относительно основной части материка. Хотя фиг их знает. Ведь и в большей части земных книг, в которых упоминались эльфы, говорилось об их нелюдимости и просто таки патологическом стремлении оградить себя тем или иным способом от контактов с прочими расами. Так что, вполне вероятно, эта черта остроухих врождённая.

Примерно от центра «пятки» материка простирался на юго-запад самый высокий и обширный на Шайдаре горный кряж, называемый Харрутом. Несложно догадаться, что страна таруханов Харрут занимала большую его часть. Здесь, кроме самих таруханов жили и самые что ни на есть обычные люди.

В книге упоминалось также, что раньше, ещё до того как магия ушла с Шайдара, в Харруте обитали и другие разумные и не очень расы, вроде горных троллей. Однако куда и почему они делись не разъяснялось. Да и большая часть перечисленных существ была мне попросту неизвестна. Так что я решила по возвращении расспросить ребят о прежних обитателях Харрута, а пока не заморачиваться.

Харрутские горы тянулись с севера на юго-запад на протяжении многих километров вдоль «носка» Равнинные же земли вокруг занимали преимущественно многочисленные государства людей и степи орков.

Ближе к юго-западу располагались ещё одни горы. Их называли Арродскими. Когда-то они были не менее высокими, чем Харрутские, но время не слишком-то щадило их. То ли ветров там было больше, то ли породы другие, менее устойчивые к разрушениям, но сейчас они больше походили на каменистые холмы.

Кстати, именно тут обитали гномы. Сдаётся мне, за долгие тысячи лет эти рудознатцы попросту источили своё обиталище, как термиты старый бревенчатый дом. Это наверняка является ещё одной немаловажной причиной их напряжённых отношений с таруханами. Зуб даю, что Бверов папочка не прочь наложить лапу на более молодые и оттого оч-чень перспективные для гномовой деятельности Харрутские горы.

Если верить книге, почти вся юго-западная часть материка представляла собой обширные равнины, болота, леса и прочее. Здесь же располагались и так называемые Тёмные Земли, через которые нам предстоит нести Нашкар в Храм Заката. Именно тут живли обожаемые мною ещё по книгам Земли дроу. Но, конечно, не только они. Ещё вампиры, демоны и некие ароллы. Кроме них в Тёмных Землях обитало множество и других рас, но только у этих четырёх границы влияния были довольно чётко определены, и имелось некое подобие государства, правителя и свода законов. Остальные просто жили где придётся поодиночке, семьями или целыми родами.

В общем, я старалась использовать освободившееся время с толком. Много читала, думала, только, всё равно, безумно скучала по друзьям. Да, ещё сны… Каждую ночь мне снился Хартад. Он звал меня и его зелёные глаза умоляли и обещали что-то волшебное, но стоило мне приблизиться, как тарухан исчезал, и я оставалась одна в чёрной ледяной пустоте. Хорошо, что сны с наступлением утра становились прозрачными и очень быстро забывались, чтобы вновь вернуться лишь с приходом темноты.

А ещё я между делом прикормила стайку каких-то мелких пичуг наподобие воробьёв. Вообще-то, единственным их внешним сходством был размер. Светло-сиреневая в синюю крапинку окраска оперения, конечно, ни в какое сравнение не шла с воробьиной коричневато-бежевой, а вот суетливостью и задорным чириканьем, эти Харрутские птички очень сильно напоминали своих земных собратьев, которые каждый год с сентября по май радовали меня посещением самодельной кормушки, закреплённой на окне.

Мама сетовала на неизбежно запачканное стекло, хотя своё окно я мыла самостоятельно лет с девяти. Славик жаловался на то, что воробьиный жизнерадостный галдёж мешает ему спать, а я, всё равно, на все карманные деньги упрямо вместо мороженого покупала пшено и подкармливала непоседливых птичек.

Во дворце я, конечно же, никаких кормушек на окно не вешала. Просто как-то за завтраком заметила этих птиц на ветках высоченного дерева около окна. Так как это самое окно было едва-едва приоткрыто для доступа в комнату свежего воздуха, я просто распахнула его пошире, а на подоконник накрошила хлеба. Сначала пернатые побаивались, но часа через полтора, видя, что я не проявляю агрессии занятая очередным фолиантом, склевали всё до крошки. В обед я заныкала всё, что было хлебобулочного, и история повторилась с одним лишь различием — птички не стали долго ждать.