Цена чести - [28]
— Не напрягайся, — властно велел он, хлопнув ладонью по напряженному плечу Велигоя. — Эй, да что ты весь, как лук натянутый? А ну, отпусти мышцы, живо!
Волчий Дух хоть и медленно, с трудом, но все же ухитрился расслабиться. Волхв окунул руки сначала в ведерко с водой, увлажнил воину виски и лоб, потом очень осторожно, по капельке, втер туда все тот же отвар из второго ведерка. Однако теперь ощущение было иное. Кожу защипало, как на морозе, потом появилось ощущение тепла, волной разлившегося в искалеченной голове, успокаивая, заставляя мысли течь спокойно, вяло. Как и тогда, на улице, Барсук плотно обхватил голову витязя ладонями, положил пальцы на виски, несколько мгновений сидел молча, словно вслушиваясь в ощущения, потом тихо запел. Слов было не разобрать, но песня повергала в странное оцепенение. По телу растеклась тяжесть, мысли замерли, сознание заколебалось… Время для Велигоя остановилось.
Словно бесплотные корни проросли из кончиков пальцев Барсука, потянулись все глубже и глубже, пока наконец их тонкая сеть не разбежалась по всему телу, донося волхву о том, что делается в самых отдаленных уголках, как бьется каждая жилка…
Затем кончики корней будто зашевелились, выполняя незримую и тонкую работу, что-то исправляя, налаживая, подчищая. Особенно сильным было это ощущение в голове, где-то ближе к правому виску — именно туда пришелся удар…
А время не двигалось, мыслей не было, как не было ни чувств, ни воли… Лишь темная потолочная балка над головой и невидимая работа во всем теле.
Постепенно время снова стронулось с места, сначала медленно, неохотно, а потом все быстрее и быстрее, пока вновь не побежало, как обычно.
Волхв отпустил голову витязя, плеснул на лицо холодной, чистой водой, медленно поднялся со своего чурбака.
Велигой попытался встать, но во всем теле разлилась слабость, мышц словно бы не было вообще, но чувствовал он себя теперь, как ни странно, гораздо лучше… Более целым, что ли?
— Не дергайся, — устало сказал волхв. — Для такой работенки требуются силы как целителя, так и исцеляемого. К утру оклемаешься, будешь скакать, как жеребенок. Да, честно говоря, все оказалось серьезнее, чем я думал, ох как серьезнее…
— Ну и что там с головой? — поинтересовался Велигой, с трудом перевалившись на бок, чтобы оказаться к Барсуку лицом. Дотянулся до рубахи, стал натягивать, не попадая ни в рукава, ни в ворот.
— Да в общем-то, ничего такого, из рядя вон выходящего, — пожал плечами тот. — Контузия, правда, очень сильная и здорово запущенная. Я так и не смог справиться с нею окончательно, но, по крайней мере, не будешь падать в обморок от любого щелчка. Хотя это не значит, что теперь можно идти биться головой о каждое дерево и ловить ею мечи да прочие дубины. Башку береги, она у тебя одна, да и та неправильная! Болеть к перемене погоды тоже будет, но не так сильно. Настойку я тебе приготовлю, вроде Белояновой — вот морда косолапая, ведь почти правильно все сделал! Будешь пить по глотку, если совсем невмоготу станет.
— Благодарень, — сказал Велигой, чувствуя, как вдруг дико захотелось спать. Да чтож это такое, в последнее время только и делает, что спит, как суслик! Этак в привычку может войти… В привычку…
— В сон клонит? — спросил Барсук. — Все верно. Погодь-ка малешка, не засыпай. Вот, испей сначала.
Он протянул витязю кружку, полную парящего взвара. Вкус был странный, неведомый, но Велигоя, похоже, теперь уже вряд ли можно было чем-то удивить — выпил до дна, морщась и обжигаясь.
— А вот теперь можно и на боковую, — молвил Барсук, укрывая витязя еще одной шкурой, хотя в избе было вроде бы тепло. — Только сапоги-то все же сними…Помочь?
— Еще чего… не хватало… — пробормотал витязь, роняя голову на сложенную куртку. Дыхание его стало глубоким и ровным.
— Вот так вот, — улыбнулся Барсук. — «Еще чего не хватало!»
Он сдернул с Велигоя сапоги, поплотнее закутал в шкуры. Некоторое время ушло на наведение в горнице надлежащего порядка, потом волхв зажег еще одну лучину на столе, загасил те, что горели над лавкой и глубоко спящим Велигоем. Покопался по скрыням, разложил добытое на столе. С одним крохотным мешочком обращался особенно бережно, развязывал так, чтобы не потерять, не рассыпать ни одной крошки содержимого.
Барсук вскипятил воду, уселся за стол, и принялся за составление обещанной Велигою настойки.
— Вот ведь, — бормотал он отвешивая в нужных долях мелко толченые и просто сушеные травы, какие-то порошки, соли. — Сколько лет человек ходит, как по лезвию меча, равновесие каким-то чудом держит. И невдомек ему, что шаг влево, шаг вправо — и все. И ведь повезло — не иначе, как боги хранят парня. С такой башкой обычно не живут. Долго. Ну да ничего, теперь он у меня до ста лет дотянет! Еще правнукам про старого чокнутого волхва рассказывать будет! А сам-то я каков — ведь сумел же, сумел!
На лице волхва отразилась чистая, счастливая улыбка человека, сделавшего невозможное. Он ссыпал подготовленную смесь в маленькую бадейку, выдолбленную в целом дубовом чурбаке, залил теплой водой.
— От полуночи до полудня простоит, — раздумчиво молвил Барсук, — самое оно будет. Нам особо крепкой не надо — не во вкусе дело, трава силу должна передать… Но все-таки, что это нашему герою в голову взбрело? Радивоя ему подавай… Нет, творя человека, Род что-то намудрил, ох намудрил. Вот и получаются теперь сначала Радивои, потом Велигои… а иной раз, и Репейки попадаются. Но Радивой… Хм, бедняга Радивой… Вот тоже любитель гулять по лезвию меча…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Гремлины — маленькие злобные создания, которые живут в двигателях самолетов и обожают выводить их из строя. Самые страшные среди гремлинов — крапчатые…
Изначально задуманный совершенно в другом ключе, роман почему-то превратился в нечто, не совсем понятное даже мне в том смысле, что по мере написания он постепенно перерос от мелочного махания мечами на нечто более… глобальное, что ли. Скорее всего, с того, начального ощущения и осталась первая глава, поэтому роман начинается, как классический квест, хотя данная сюжетная линия даже не главная. Поэтому не пугайтесь.
Чтобы спасти украденную феями девочку, шотландскому пастушку Колину надо выполнить трудную задачу Королевы фей — принести Карачун. Целую бутыль особого вина, которое делает людей счастливыми.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
Выросшая в любви и заботе, Катрина не знала, что счастливая жизнь скоро оборвется. Ледяные кольца обовьют её родину и сердце. Страну покроет лёд и пепел. Лишившись всего, она предстаёт как дочь предателей! Освистываемая толпой, подавленная ненавистью чужого народа, она смиряется со своей участью. Но судьба делает кульбит и чудом вырывает её из клетки боли и отчаянья. Потерянная душа цепляется за жизнь, обретая новый смысл, и страдающее сердце наполняется жаждой мести. Пламя, сокрытое в глубине сапфировых глаз, пробудится, и огненные крылья взмоют ввысь, чтобы возродить павшую страну, порабощенный народ и вернуть своё имя!
Мрачная и пронзительная история запретной любви и тысячелетнего искупления. Для ценителей произведений Танит Ли.
Роман для поклонников «Цирцеи» Мадлен Миллер, который переосмысливает скандинавскую мифологию и рассказывает современным читателям вечную историю любви, надежды и потерь. История Ангербоды начинается там, где большинство историй о ведьмах заканчивается: на костре. За отказ открыть ему знания о будущем бог Один решает сжечь непокорную ведьму. С трудом выжив, израненная и обессиленная Ангербода скрывается в безлюдных лесах… где встречает легендарного трикстера Локи. Их отношения рождаются с недоверия, но перерастают в любовь.
Собрался как-то раз крестьянский парень Безымян идти в степь, бить печенегов. Да вот незадача — по дороге то с оборотнем схватиться приходится, то с Темным Хозяином и его всадниками-призраками, то со злобным Лихом, то с лесным шаманом, то с могущественнымчужеземным колдуном. Наконец доходит черед и до степняков, и тут-то уж враг может не ждать пощады — особенно если с Безымяном сражаются могучий витязь Сухман Одихмантьевич и вольный стрелок-наемник Волк…
Кто-то попадает с корабля на бал, а кто-то, наоборот, прямо из-за пиршественного стола идет в последний, смертный бой.Древний бог напророчил Добрыне скорую гибель, и богатырю пришлось прямо с княжеского пира отправиться в поход, чтобы найти славную смерть на поле брани, как и подобает настоящему воину…
Все знают: не только перед дальней дорогой, перед любым серьезным начинанием нужно обязательно присесть, хотя бы ненадолго. Так уж повелось испокон веков. Так поступали наши деды, и их деды, и их прадеды, и даже знаменитые древние герои не чурались этого обычая. Чуть что – собирались вместе и садились за круглый стол легендарные рыцари короля Артура. Не меньше них блюли традицию былинные богатыри, допущенные к пиршественному столу киевского князя Владимира. Много было съедено и выпито за этим столом, много поведано сказаний о славных подвигах защитников земли русской.