Откуда эти пресные мысли? Совсем без эмоционального оттенка. Словно не мои.
— Знаете…, — нужно ли это говорить доку?
— Продолжайте, мистер Эм.
— Больше всего, меня удивляют мои знания. Я знаю слова, которые не могу произнести… Вчера — узнал армейский катетер, но почему-то уверен, что видел его впервые.
— Катетер не армейский, это новая модель от Ар инкорпорейтед. Побочный эффект влияния ЗВП не только потеря памяти, но еще и повышенная гипнотическая внушаемость. — Оп-па! Покерфейс! Не показывать, что испугался. — Мистер Эм, мы не благотворительная организация, а исследовательское отделение крупной корпорации. Не думаете, же вы, что здесь хоть кто-то ударит палец о палец для вашей реабилитации, если это не сулит прибыли?
— И какую же прибыль вы намерены с меня выбить?
— Выбить — немного грубовато. Но отработать придется.
— Как?
— А вы уже отрабатываете. Во время первичной реабилитации вы находились в гипнокамере, где изучили бейсик. — Нормально… Значит язык я изучил в гипнокамере. С одной стороны, страшновато — чего они еще могут мне в голову напихать, а с другой — это ж какие перспективы открываются! — Но самое главное, у вас ушла на это неделя!
— Я так понимаю, это мало?
— Турианский, например, преподают два года. Полтора, если есть склонности.
— Ну, я бы без вашей капсулы, наверное, учился бы еще дольше.
Док нахмурился. Было видно — думает, но не может сообразить, что я сказал не так. А в том, что задумался он над моими словами — я уверен.
— Почему вы делаете такую разницу меж гипнокамерой и обычным гипноизлучателем?
— Я не делаю. В моем представлении, процесс обучения исключает любые гипно… штуки.
Док даже остановился. Еще немного и глаза с орбит выскочат.
— Да ну нахер! — Тут уже я глаза округлил. Не ожидал от него такого. — А как?
— С учебниками, семинарами и… — Определенно слово должно быть. — Лекциями!
— Такое практикуется, но уже при втором, а то и третьем высшем. И даже тогда без гипнотической коррекции внимания не обходится. Учебный процесс затягивается! Обычное чтение допустимо только при наличии базовых знаний, а это огромный массив информации! — И чего он так взволновался? Сделал шаг влево, два вправо. Мы с санитаром переглянулись. Ему, похоже, было пофиг. Я проблемы тоже не видел. Ну, придется не одну книжку прочитать, а десяток.
— Док, а когда изобрели гипноизлучатель? — О, остановился.
— Не помню.
— А как, по-вашему, учились до него?
— Как же вы только жили тогда?!!
— Понятия не имею, я это «тогда» не помню. Вернемся к нашим баранам, док. Я так понимаю, вы хотите ускорить процесс обучения? — Док кивнул. — А я — результат этого самого обучения.
— Нет-нет. Язык — это так, средство работы. Нам нужно увидеть, как выбудете обучаться после реабилитации.
Перед тем как приступить к обучению, нужно было пройти парочку тестов, как оказалось, не только умственных. Сначала беговая дорожка, до состояния, когда хочется выплюнуть легкие, потом пазлы с горшком на голове. Горшок гордо именовался нейросканером, и был снабжен несколькими застежками, дабы не слететь с подопытного. Благо, хоть легкий был. После этого санитар обстрелял меня пинг-понговскими шариками из шутовской пушки, проверяя реакцию. Горшок при этом не снимали. После чего были силовые тренажеры без горшка, и куча головоломок с горшком. Последним, и самым трудным тестом оказалось ничегонеделанье.
Посадили меня в двухметровый куб с белыми, светящимися стенками и приказали ничего не делать, ни о чем не думать. Спать тоже воспрещалось. — Док, долго мне еще здесь мариноваться? — спросил я примерно через минут двадцать. С ума сойти, сколько мыслей в голове роилось. И это у человека без памяти! А что будет, когда меня нашпигуют знаниями по самую макушку? Ответа, как и ожидалось, не последовало, а выть хотелось…
Можно было конечно плюнуть на все, да лечь дрыхнуть, но в том, что это будет глупостью, я не сомневался. Док, конечно, нагородил там огород умными словами, только веры ему на грош. Если он работает на крупную корпорацию, то и отношение ко мне будет… как к активу. Кроме того, санитар сказал «воля не подавлена». Не вяжется это с историей доктора. Что если волю мне оставили? В исследовательских целях. А значит, могут отобрать, подавить, или что другое в этом роде. Что ж ребята, я самый терпеливый, самый послушный человек на всем белом свете. До поры, до времени.
Стенки куба медленно разошлись.
— Похоже, спокойствие — это не ваше, — заявил док.
— Чего так?
— За все полчаса в кубе, — Полчаса, а показалось минут сорок-пятьдесят, — мозговая активность находилась на довольно высоком уровне.
— Это плохо?
— Да нет. Просто еще пара записей в вашу карту. Потенциал у вас, дай Бог каждому.
— И сколько профессий сюда влезет? — я постучал по лбу.
— Зависит от того, каких. Я бы рекомендовал медицину. Рефлексы у вас в норме, можете стать первоклассным хирургом.
— Док… — я скорчил недовольную гримасу.
— Боитесь крови? — Боюсь, что знаний будет достаточно, чтобы понять, что ты врешь. Хотя крохотный шанс того, что док говорит правду, есть. Впрочем, медицина не позволит мне отсюда выбраться. Ну а на чудо пускай надеются другие.
