На практике этот способ использовался, только когда желающий скрыться человек хотел не просто залечь на дно, а еще и подготовиться к своему возвращению. Ничто не мешало ему, к примеру, устроить робота каким-нибудь дальнобойщиком и за десяток лет собрать стартовый капитал для «хозяина».
Это привело Фроста к следующему вопросу: зачем Сэлинджеру был нужен Джонс? Воспоминания стремительно проносились через сознание Фроста, связываясь в логические цепочки, цепляясь друг за друга аналогиями и повторами, сталкиваясь неувязками и плавая в темных пятнах недостающих фактов. Джонс постоянно рассказывал байки. Эти истории были его страстью. Сколько Фрост его помнил — все время сидел и рассказывал всем подряд. Сэлинджер особой страстью к рассказам не отличался. Фрост понял, что разгадка где-то в этих байках. Это было как закидывание удочек. Джонс был запрограммирован искать людей, которые выжили бы в тех местах, о которых он рассказывал. Он не знал, как и где искать, это было бы слишком сложно запрограммировать, так что он шел вслепую в надежде, что однажды ему повезет. Ему была нужна сильная команда пиратов. После их побега от ламарян триггер решил, что сильная команда найдена и направил Джонса на Кроунхедж, к основному хранилищу воспоминаний. Именно поэтому у него в голове осталось только одна ключевая байка к тому моменту. Там на планете королей и рыцарей было его секретное убежище. Там он незаметно вернул себе личность. Джонс искал команду, но причем здесь Аннет? Зачем он дождался ее?
И тут в голове у Фроста все сошлось окончательно в единую стройную систему. Сэлинджер хотел выманить Аннет, когда она меньше всего ожидала. Это она уничтожила всю команду Сэлинджера через полгода после того, как был изгнан Фрост (из-за чего паренек оказался единственным выжившим). Это от нее Джонс скрывался и теперь желал отомстить.
Фрост понял, что через считанные минуты он окажется посреди битвы двух сильнейших пиратских баронов в истории. Битвы, которая когда-то убила всех, кого он знал, и была отложена, а теперь — готова была возобновиться и идти до тех пор, пока не останется только один.
Секунда закончилась, оглушив Фроста, будто удар о стену. Время снова задвигалось в его глазах.
— Не знаю, — сухо ответила Аннет и отключила связь, причем Фрост уже не мог вспомнить, в ответ на что она это сказала, настолько давним ему казалось начало разговора.
Корабль снова затрясло.
— Опять предупредительные? — удивился Лэер.
— Не будь идиотом, мальчик. Пираты не пользуются предупредительными выстрелами. Нас должно было расколошматить еще первыми, но Аннет испытывает противоестественную любовь к Промосу и, пока не врубится, в чем дело, будет палить по нам плазмой, чтобы не задеть планету, — Фрост понял, что они не зря готовили корабль к купанию в жидком металле, а Сэлинджер тем временем продолжил, совершенно игнорируя то, что его держат на прицеле: Итак, ребятки. Кто еще не понял, если кто-то из вас хочет получить хотя бы надежду на то, чтобы заработать с нашего ограбления, может переходить ко мне в команду и уже под моим началом отбиваться от Аннет. Надеюсь, вы понимаете, что никто из вас не продержится против нее и полчаса. Второй вариант для вас — это в ближайшую минуту покинуть корабль и дать мне возможность отвлечь ее на себя. Я со своей стороны готов обещать, что если выиграю в бою, то не буду преследовать вас. Аннет, уверен, такого обещания не даст, так что рекомендую не терять времени, тем более что флаер на корабле есть, можете его забирать. Тем, кто пойдет ко мне в команду, гарантирую честный дележ добычи по обычным законам.
— И какие это «обычные законы честного дележа»?
Сэлинджер оскалился: «Капитан получает все, что хочет, остальные — все, что им отдаст капитан. И на вашем месте, ребятишки, я бы на многое не надеялся».
Когда от ««Палмариса» отлетел флаер, на борту осталось всего трое — Сэлинджер, Фрост и Лэер. Новый капитан изрядно удивился присутствию последнего: «Я, честно говоря, думал, что здесь останется минимум на одного ребенка меньше».
Лэер сплюнул: «Ты забыл еще одно правило, старик. Недовольные результатами дележа имеют право заявить свои права на капитанскую долю».
— Хы-хы-хы, — Сэлинджер заржал. — А ты забавный. Ладно, развлекаться потом будете. Пшли к орудиям оба, быстро. И пошевеливайтесь, лоботрясы, — он уселся за навигационный пульт. — Бессмертная Аннет Солье на своей Нео-Карпатии будет разбита двумя детьми-дилетантами. Могу поспорить, не так она представляла свою смерть, совсем не так.
Не прекращая получать повреждения, «Палмарис» взмыл над планетой и устремился к подпространственным воротам.
— Загружайте сразу все термоядерные торпеды и выносите ворота, — приказал Сэлинджер.
— Но мы же останемся почти без вооружения! — попытался возразить Лэер.
— Это было твое первое и последнее возражение капитану, малыш. Следующее ты будешь договаривать с дырой в твоей тупой башке. Аннет вот-вот поймет, что я специально выбрал время, когда она тестирует калибровку движков, и попытается сбежать, чтобы вернуться с другим набором оружия. Она и раньше-то, в команде Лесли, особым умом не отличалась, а оставшись одна, старушка вообще впала в маразм.
