CC – инквизиция Гитлера - [21]

Предположительно в начале марта, а также один раз в апреле 1934 года состоялись две конфиденциальные встречи Гиммлера и Рема в Ратенове под Берлином, во время которых начальник штаба читал нотации молчавшему фюреру СС: войска СС занимают консервативные позиции, они оберегают реакцию и мелкую буржуазию, их зависимость от армии и традиционной бюрократии слишком велика.

Из показаний адъютанта Гиммлера Карла Вольфа явствует, что Гиммлер якобы просил главу СА не допускать гомосексуальных эксцессов, которые могут стать достоянием общественности. Рем проявил-де понимание вопроса, но на следующее утро Гиммлеру доложили о новой оргии.

В последующие недели Гиммлер объезжал региональные организации СС по всей империи, чтобы подготовить руководителей на местах к грядущим событиям.

Между тем Гейдрих потребовал более активных действий от своих соглядатаев и доносчиков. Результаты оказались более чем скудными. Имелись сообщения о складах оружия в Мюнхене, Берлине и Силезии, а Рем встречался с бывшим канцлером генералом Куртом фон Шлейхером, который искал контакты с группировками внутри партии, критически настроенными против Гитлера, как это до сих пор утверждает его дочь Лонни. Рем поддерживал связь с французским послом Франсуа-Понсе, который, вспоминая последнюю с ним встречу, назвал ее очень скучно проведенным ужином.

Так же скучны и недостоверны были все предположения и приметы, указывающие на угрозу путча. Опасность «путча Рема» была не чем иным как опасностью путча против Рема. Одно сообщение в прессе вызвало цепную реакцию за границей. Телеграфное агентство АП сообщило о разногласиях на верхних этажах власти партийного аппарата. В этом оказался замешан Эдгар Юнг — доверенное лицо вице-канцлера фон Папена, — который неустанно давал ход слухам о том, что якобы Рем и эксканцлер фон Шлейхер договорились между собой против фон Папена и что уже появились новые списки членов кабинета министров. Мол, Рем будет военным министром, а Грегор Штрассер — министром экономики. Гитлер же останется на своем посту рейхсканцлера.

Но последний публично отмежевался от этой игры. В интервью американскому журналисту Луису П. Лохнеру он заявил: «Конечно, я не окружал себя нулями, а настоящими мужчинами — да! Нули круглые, легко укатываются, когда дела не ладятся. Мужчины, окружающие меня, угловатые и прямолинейные. Каждый из них — личность, каждый исполнен честолюбия… Но еще никогда ни один человек из моего окружения не пытался навязать мне свою волю. Наоборот, они полностью подчиняются моим желаниям».

Где не хватало косвенных улик, чтобы доказать обратное, в ход пускались фальшивки и манипуляции. Приказы о повальном вооружении СА Гейдрих так искусно подтасовывал, что руководство рейхсвера даже охотно верило в предстоящий путч. Он пытался с помощью фальшивых документов переубедить и сомневающихся.

От начальника лейб-гвардии СС «Адольф Гитлер» Зеппа Дитриха в военное министерство поступил «список отстрела», будто бы подготовленный руководством СА. Из документа следовало, что Рем намеревается поставить к стенке в первую очередь высших офицеров рейхсвера. Все быстрее набирал обороты волчок заговора. Между СС и СД, между Герингом, Геббельсом и Гиммлером курсировали варианты расстрельных списков на лиц, подлежащих расправе. С циничностью подпольной дипломатии актеры торговались между собой из-за судеб отдельных кандидатов на тот свет, как например, руководителя СА и президента мюнхенской полиции Аугуста Шнейдхубера, которого Гейдрих лично держал на прицеле. А бывшего шефа гестапо Рудольфа Дильса, которому Гитлер в свое время поручал собирать компромат против Рема, спас только росчерк пера самого Геринга.

Приближался день сведения многочисленных старых счетов между противостоящими соперниками. В списках стали фигурировать не только командиры частей СА. Даже одному из авторов расстрельных списков, оберштурмфюреру Ильгесу вменялись в вину его собственные слова: «А вы знаете, что такое кровавый дурман? У меня сейчас такое ощущение, словно мне дозволяют бродить по колено в крови».

В начале июня 1934 года капканы против СА были расставлены, а исполнители пришли в движение. Теодор Эйке, комендант концлагеря Дахау, отрабатывал со своими подчиненными эсэсовцами на плановых учениях тактику нанесения ударов по СА. Его подразделения «Мертвая голова» тренировались в совершении марша на Мюнхен, Лехфельд и Бад Висзее. Мюнхенские части СС получили приказ быть в боевой готовности ко дню «икс». И только один человек не участвовал в игре — Рем. Когда составление списков было завершено, а их авторы ждали команды «вперед», он отправил в отпуск с 7 июня все части СА.

Сам же Рем, отправляясь на лечение на берег идиллического озера Тегерн, распрощался со своими соратниками не без предостережения: «Чтобы заранее упредить все недоразумения, которые в этой связи, возможно, могут возникнуть, начальник штаба заявляет, что после восстановления своего здоровья он вернется к своим обязанностям в полном объеме». А днем позже добавил: «Если враги СА тешат себя надеждой, что члены СА из отпуска не вернутся или вернутся только частично, мы не будем лишать их этой короткой и несбыточной радости. Они получат на это своевременно и в подобающей форме достойный ответ. Войска СА есть и будут судьбой Германии».