Царствование императора Николая II - [259]

В русском обществе, которое за эти месяцы расценивало все события с точки зрения внутренней политики, ходили самые невероятные слухи. Говорилось, что союзники решили взять русскую власть «под опеку», назначить своих представителей в русский главный штаб, потребовать «ответственного министерства» и т. д. Союзных делегатов усиленно чествовали; в Москве им устраивались торжественные банкеты; в публике распространялись якобы произнесенные ими апокрифические речи.

На банкете в Петрограде (30 января) лорд Мильнер дал остроумный ответ на эти ожидания. Указав, что русское хлебосольство подвергает серьезному испытанию иностранных гостей, английский делегат выразил надежду на то, что «и умственные способности наши выйдут из испытания так же блестяще. В этой стране изумительных слухов такой доверчивый человек, как я, может кончить чуть ли не сумасшествием. Я часто вспоминаю анекдот Бисмарка, который рассказывал про одного приятеля, что, просыпаясь каждый день, он говорил: «нет, нет, нет», ибо, будучи человеком слабого характера, он боялся, что в течение дня он согласится на что-нибудь вредное для себя. У меня такое же чувство по отношению к вашим слухам». Лорд Мильнер заверил слушателей, что в «нашей конференции ничего сенсационного нет».

Союзники на самом деле не отважились делать государю прямых указаний по внутренней политике; тем более они не могли ничего требовать. Но в секретной записке лорда Мильнера, поданной государю 4 февраля, имелись пожелания, которые, видимо, и дали основания для преувеличенных слухов.

Касаясь распределения военного снабжения между союзниками, лорд Мильнер писал: «Мы все сидим в одной лодке, и мы вместе выплывем или вместе потонем. Мысли об отдельных интересах какой-либо из союзных наций быть не может…» Средства союзников ограничены; есть предметы, которые Россия могла бы производить сама, а не получать от союзников; «для этого нужна лучшая организация». Воздавая хвалу работе Земского и Городского союзов, лорд Мильнер, ссылаясь на пример Англии, говорит о желательности привлечения лучших специалистов и «назначения их, совершенно не считаясь с официальными традициями, на высшие правительственные посты». Кроме того, лорд Мильнер указывал, что всякий военный материал, поступающий в Россию от союзников, должен был бы сопровождаться «несколькими людьми», опытными в обращении с данным материалом. «Тут не может быть речи о вмешательстве в дела русской военной власти» : дело только в том, что «мы передаем России не только машины, но и наш опыт в обращении с этими машинами».

В какую форму могло вылиться такое техническое содействие, об этом подробнее не говорилось. Практического осуществления эти пожелания вообще не получили.

Союзники, в особенности французы, настаивали на возможно более раннем и одновременном весеннем наступлении. Называли 15 (2) апреля. Ген. В. И. Гурко указывал, что русская армия находится сейчас в периоде реорганизации - создания 60 новых дивизий (путем перехода от 4-батальонных полков к 3-батальонным) ; проведение этой реформы требует времени. Французские делегаты заручились письменным подтверждением обещания России поддерживать притязания Франции на Рейнскую границу. Вернувшись в свои страны около 20 февраля, союзные делегаты сообщили в печати, что в России царит полное единодушие насчет войны. («Споры касаются только административных мер, что можно наблюдать и в Англии», - говорил лорд Мильнер.)

Германия настолько опасалась предстоящей кампании 1917 г., что рискнула на отчаянный шаг беспощадной подводной войны, надеясь «уморить англичан с голоду» и прервать сообщение между Англией и материком раньше, чем начнется решающее наступление союзников. Германия объявила об этом 19 января; уже 30 января Соед. Штаты порвали с ней дипломатические сношения. Дело быстро шло к вмешательству Америки в войну; шансы союзников повышались еще более.264

В конце января были арестованы члены рабочей группы Военно-промышленного комитета. Эта группа служила связующим звеном между революционными рабочими организациями (которые подчас «клеймили» эту группу за «соглашательство», но пользовались ее услугами) и «буржуазными» противоправительственными силами. Со стороны общественности тотчас же последовали протесты. А. И. Гучков обратился к кн. Голицыну и добился смягчения репрессий в отношении некоторых.лиц. Захваченные документы, однако, не оставляли сомнения в революционном характере деятельности рабочей группы.

В первых числах февраля государь принимал Н. А. Маклакова и поручил ему составить проект манифеста на случай роспуска Г.думы. Он не оставлял плана, намеченного еще при Трепове: распустить 4-ю Думу, если она пойдет по пути решительной и открытой борьбы с властью.

Сессия Г.думы открылась 14 февраля. Ожидали демонстраций, ходили слухи о шествиях к Таврическому дворцу, но день открытия прошел спокойно. В первом заседании, тотчас после М. В. Родзянко, взял слово министр земледелия А. А. Риттих и сделал обстоятельный доклад по продовольственному вопросу. Публика, ждавшая сенсаций, была недовольна. Только в конце заседания говорили Пуришкевич, на этот раз не имевший особого успеха, и прогрессист Ефремов, высказывавший убеждение в том, что «ответственное министерство может совершать чудеса».