Царство медное - [20]

Шрифт
Интервал

Страх был паутиной, за прочные нити которой дергал голодный паук — васпа, чудовище из бабушкиных сказок.

Ян по-прежнему не глядел по сторонам, целенаправленно хромая по направлению к кирпичному зданию, и лицо его оставалось бесстрастным. Каменным. Но Виктор разглядел, как дернулись кверху уголки губ в едва заметной ухмылке самодовольства.

«Он знает, какой эффект оказывает на окружающих, — подумал ученый. — И это ему определенно нравится…»

Они подошли к пропускному пункту. Здесь тоже стояли люди, и все они разом, будто сговорившись, расступились, пропуская без очереди их самый потаенный кошмар, в одночасье обратившийся в реальность.

Охранник, сидевший по другую сторону прозрачной преграды, что-то сосредоточенно писал в пухлой тетради. Может поэтому, в силу своей занятости, он не поддался всеобщей панике.

— Ингвар, нам к мэру срочно, — сказал капитан Сванберг, наклоняясь к окошку.

Ян остался стоять чуть поодаль, и это устраивало Виктора. За короткий период общения с этим существом ученый заметил у него тенденцию держаться на расстоянии.

— Никак нельзя, — важно отозвался охранник, не отрываясь от тетради. — День не приемный. Пожалуйте завтра.

— Срочно, Ингвар! — с нажимом повторил капитан. — Есть достоверная информация о налете.

Эти слова подействовали на охранника, будто холодный душ.

— Господи помилуй! От кого же?!

Он наконец-то оторвался от тетради и взглянул через стекло.

Кровь моментально отхлынула от его лица. Потому что за спиной капитана маячил багряный призрак.

— Господ-ди вссс… — охранник издал звук проколотого воздушного шарика и несколько раз судорожно сглотнул.

Виктор криво улыбнулся. Он отлично понимал состояние охранника, хотя жалость оказалась лишней. Это не его Ян тащил сквозь таежные дебри за какой-то непонятной, но оттого страшной целью, и не из-за него убил четверых человек, и не к нему приходила мертвая жена и убитые девушки, спящие глубоко в болотных хлябях.

— Теперь вопрос «от кого» снят? — язвительно поинтересовался капитан.

Охранник беспокойно заметался в своей клетушке. Шустро подтащив телефон, принялся накручивать дребезжащий диск.

— Ясечка, милая, — закричал он в трубку, — свяжись с мэром! Да-да, очень важно! Его хочет видеть господин Дарский офицер… Кто-кто, васпа, я тебе говорю!… Именно, я прекрасно отличаю красный цвет от коричневого! Ну, откуда мне знать?! Господи! Да пусть лучше меня уволят, чем… И побыстрее, здесь все гражданские перепуганы!

Он с силой вдавил трубку в рычаг и вымученно улыбнулся.

— К нам, знаете ли, не часто заглядывают васпы, да еще из преторианской гвардии Дара, — дрожащим голосом пояснил он, выписывая пропуск и с искренним ужасом косясь в сторону Яна.

На этот раз бледные губы васпы разъехались в видимой всем улыбке.

— Это ненадолго, — ответил он. — Через шесть часов откроется сезон охоты.

То ли подействовали его слова, то ли убедительным оказался истеричный тон охранника — но дальнейшие события разворачивались для Виктора на удивление быстро.

Без лишних слов их провели через полутемные коридоры, на лифте поднялись на верхний этаж, где уже стояли охранники с автоматами наперевес. Вопреки ожиданиям Виктора, мэр города не сидел важно за дубовым столом, а нервно расхаживал по кабинету. Он оказался коренастым бородатым мужчиной в серой косоворотке и потертых штанах, которые пристало носить скорее работяге, нежели городскому голове.

Увидев Виктора, он кинулся к нему и долго тряс руку, как самому дорогому гостю.

Может, еще и потому, что из двоих гостей только Виктор был человеком.

— Для нас это честь… большая честь, — горячо бормотал мэр. — Вы, наверное, голодны?

— Сначала дело, — оттесняя Виктора в сторону, сказал Ян.

— Конечно, конечно, — с энтузиазмом закивал мэр. — Но это… так удивительно! Никто не ожидал, что сам господин преторианец…

— Сегодня на закате, — перебил его словоизлияния Ян. — Взвод из девяти солдат. Один офицер. Атака будет произведена в два захода — на главную и восточную башни. Через пять… с половиной часов. Успеете?

Мэр всплеснул руками.

— Да, боже мой! Я мобилизую всех… сам полезу на укрепления! Уму непостижимо… Но что вы желаете взамен, господин преторианец?

— Безопасность мне и моему хозяину, — ответил Ян. — И когда все закончится — соединить с Южноудельем и день на сборы. Договоримся?

— Вечно буду ваш должник!

Ян тонко усмехнулся.

— Вечно — это долго. Нужен главнокомандующий и подробная карта города. Но сначала мне нужно в медицинский блок.

Мэр согласно кивнул, махнул куда-то рукой.

— Идите, идите, — сказал он. — Я вижу, вы ранены… Ланс проводит. Я вам полную безопасность гарантирую. Господи. Только бы успеть…

— Успеем, — Ян схватил Виктора за плечо. — Ты идешь со мной.

— Чем я-то помогу? — огрызнулся ученый.

— Узнаешь.

Медицинский бокс не отличался ничем от прочих, виденных Виктором ранее — яркие лампы-жучки, кушетка у стены, возле нее штатив капельницы, столик и шкаф с медицинским оборудованием. Пахло лекарствами и спиртом. Женщина в белом халате испуганно вжалась в стену при виде вошедших.

— Спокойно, — сказал Ян. — Ты поможешь.

— У вас нога ранена? — тихо спросила она.

Ян отмахнулся.


Еще от автора Елена Александровна Ершова
Ихтис

В глухой деревеньке живет настоящее чудо: основатель старообрядческой общины «Рыбари Господни» умеет исцелять болезни, изгонять бесов и воскрешать мертвых. Однажды попав в сети общины, можно остаться в них навсегда… Репортер и скептик Павел Верницкий не верит ни в чудеса, ни в магию, и решает разоблачить новоявленного мессию. Но на глазах оживают страшные сказки о проклятых местах, и во что верить, когда рассудок дает трещину? И как не стать наживкой для ловца человеческих душ…Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».


Неживая вода

Мир постапокалипсиса. Затерянная деревенька в таежных лесах. Сюда, на малую родину, возвращается молодой парень Игнат, чтобы встретиться лицом к лицу со своими страхами. Вскоре ему придется столкнуться с таинственной злой силой, наводящей ужас на северные регионы Сумеречного мира…. Но деревня хранит еще много секретов, да и на что только не пойдут жители, чтобы сохранить привычный жизненный уклад…


Град огненный

Настала эпоха перемен. Военные игры кончились, и мы увидели, что мир больше не ограничен стенами Улья. Но что же дальше? Сдаться на опыты, ждать смерти или жить рядом с людьми? Ведь есть те, кто хочет, чтобы все осталось по-прежнему. Потому что только в мире, полном отчаяния и страха, проще вершить темные дела. Кольцо сжимается, надежда тает, но мы успели увидеть, куда указывает стрелка «Выход». Последняя часть трилогии «Царство медное: Легенды Сумеречной эпохи».


Рубедо

Мир спасет любовь — так считают жители Авьенской империи, однажды пережившей великую эпидемию чумы. Раз в сотню лет здесь рождается Спаситель, чья жертвенная смерть предотвращает новые эпидемии и войны. У наследного принца есть все, кроме права распоряжаться своей судьбой. Он — лишь сосуд Божественной воли. У вдовствующей баронессы нет никого, кроме брата, обвиняемого в государственной измене. Она — отчаявшаяся женщина, готовая пойти на риск. Каждый из них сгорает в пламени собственного безумия, еще не зная, что, лишь сгорев дотла, можно возродиться обновленным. Но в игру вступает всесильная ложа «Рубедо», на стороне которой — могущество, страх и мракобесие, а в трущобах Авьена зреет неминуемая революция.


Брат мой, Гензель

Рассказ написан на конкурс «Все мы родом из детства».


Молочные реки

Беглый каторжник попадает в избушку к настоящей таежной ведьме. Но слишком поздно понимает, что сказки имеют под собой реальную, но вовсе не добрую основу. Рассказ является зарисовкой к циклу романов «Царство медное: легенды Сумеречной эпохи».


Рекомендуем почитать
Следами прошлого

Давно заброшенная и забытая Древними старая законсервированная база на одной из далёких и обследованных ими планет, внезапно посылает сигнал в метрополию. В произведении рассказывается о том, как развивалась и складывалась жизнь аборигенов, после ухода с планеты Древних, посеявших на ней семена разума.


Ценные бумаги. Одержимые джиннами

11 февраля 1985 года был убит Талгат Нигматулин, культовый советский киноактер, сыгравший в таких фильмах, как «Пираты XX века» и «Право на выстрел», мастер Каратэ и участник секты, от рук адептов которой он в итоге и скончался. В 2003 году Дима Мишенин предпринял журналистское расследование обстоятельств этой туманной и трагической гибели, окутанной множеством слухов и домыслов. В 2005 году расследование частично было опубликовано в сибирском альтернативном глянце «Мания», а теперь — впервые публикуется полностью.


Ёлка Для Вампиров

Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.


Рассказы из блога автора в “ЖЖ“, 2008-2010

Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.


Рассказы обо мне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.

Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.