«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [178]

Что касается самих «евразийцев», то жизнь тех из них, кто вернулся или был «возвращен» на родину, окончилась в лагерях. Не спасло даже и прямое сотрудничество некоторых со спецслужбами. Один из ярких примеров – судьба С.Я. Эфрона, мужа Марины Цветаевой, завербованного ИНО ОГПУ в Париже в 1931 г., а десять лет спустя расстрелянного на Бутовском полигоне НКВД.

Описанная нами ранее деятельность ОГПУ посеяла в эмиграции раздор и нестроения.

Вот как оценивает положение своих соотечественников потомок русских эмигрантов Александр Борисович Жевахов в своей книге «Les Russes blancs», вышедшей в 2013 г. в Париже:

«Белые русские рассчитывали на помощь Европы, которая однако не испытывала ни участия, ни интереса. Особенно подрывали доверие к русским эмигрантам их связи с Германией, так как французы больше боялись германского реванша, чем большевицкой угрозы. Тем более что в окружение начинавшего политическую карьеру Гитлера входили несколько русских монархистов».

«Русские эмигранты оказались неспособны осознать свой новый, девальвированный статус». При этом «никто не желает принимать уроков или проповедей от людей, выброшенных из собственной страны… Пусть русские эмигранты работают в своих новых странах, поют и пляшут, чтобы развлекать Европу: это полезнее, чем речи о божественных основах человеческого существования. […] Что до коммунистических угроз, спасибо, европейские спецслужбы и полиция знают свое дело!»

Так безпечно вела себя думавшая, что она победила, утвердив вечный мир, Европа, находившаяся, еще не ведая о том, в преддверии еще более страшной и разрушительной войны, прошедшей не только по телам, но и по душам…

«…Один из читателей написал мне, – делился в интервью своими размышлениями автор книги, – будто я представляю русскую эмиграцию, как балаган. Но ведь я не придумал разногласия между русскими генералами. Как говорил Ленин, факты – упрямая вещь. Хорошо известно, что Врангель и Кутепов далеко не всегда были согласны, что Великие Князья Николай и Кирилл враждовали.

– Вы описываете эти фантастические операции ЧК против белой эмиграции…

– Это правда, операция с Шульгиным, – это настоящая фантастика, особенно если учесть, что тогда не было современных технологий. Большевики были гораздо эффективнее, я говорю это, как профессионал – сотрудник Министерства обороны и Министерства внутренних дел. Впрочем, никто не знает, действительно ли Шульгин верил, что находится среди монархистов, или всё же заподозрил что-то… Об этом мог сказать только он сам, но не сказал – ведь это стало бы признанием его ошибки. […]

– Совсем не хочу защищать большевиков, но все же – почему только они? Разве не было гитлеровского фашизма? Разве не говорили в Америке: “Хороший коммунист – мертвый коммунист”? Разве не было ужасов Великой французской революции XVIII века? Вы сами в вашей книге показываете, что белые относились к красным с такой же жестокостью, как и красные к белым.

– Нельзя сравнивать Царскую охранку и ЧК! По сравнению с ЧК охранка – это детский сад. При Царе люди убегали из Сибири, а кто и когда убегал из советских лагерей? Поэтому русская эмиграция и хотела сказать Западу, что советский строй изменил человеческую историю. Теперь вся история делится на “до” и “после”. Да, обращение белых с красными во время Гражданской войны было ужасным, но я говорю о том, что произошло после гражданской войны, – массовые преследования невоенных, ГУЛАГ…

Александр Борисович Жевахов родился в Париже. Происходит он из рода грузинских князей Жеваховых, находясь таким образом в родстве с последним предреволюционным товарищем Обер-Прокурора Св. Синода князем Н.Д. Жеваховым

Я не знаю, существовали ли лагеря до советской власти. Некоторые утверждают, что они были при Наполеоне, но я не уверен. Действительно, в 1792 году во Франции были массовые убийства, людей топили в Сене, но это продолжалось лишь месяц! А при советской власти это стало системой. То, что написал Солженицын, русские эмигранты говорили еще в 20-е годы, но их не слушали, и это очень обидно».

Описанная нами ранее операция «Трест» окончилась в год десятилетия Октябрьского переворота. Завершилась она по воле ее организаторов: поставленные задачи (нейтрализация боевого настроя военной эмиграции, захват руководителей антибольшевицкого сопротивления, дезинформация западных спецслужб) были выполнены, а усиливавшиеся подозрения в среде белых грозили провалом. Становилось ясным, что игру нужно было сворачивать, находясь в выигрышном положении, нанеся напоследок репутационный удар.

Едва ли не самый громкий скандал произошел с В.В. Шульгиным, ставшим – после выхода в январе 1927 г. в Берлине его книги «Три столицы» – по его собственным словам, самым знаменитым человеком в русской эмиграции.

В самом начале октября 1927 г. в одном из самых популярных эмигрантских изданий – выходившем в Париже еженедельнике «Иллюстрированная Россия» – появилась хлесткая статья «В сетях ГПУ». Главки раскрывали суть дела: «Сверх-Азефы. – Провокационный трест. – Якушев – он же Федоров. – Опперпут. – Дело Рейлли. – Тайна поездки В.В. Шульгина в сов. Россию».