«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [176]
Согласно оценкам секретного документа берлинской резидентуры ИНО ОГПУ 1924 г., опасность монархизма для власти в России состоит в том, что «его последователи всей душой преданы своей идее, которая составляет для них своего рода религию. Чем заграничные монархисты будут сплоченнее, тем сильнее будет из значение для России, где всегда [sic!] найдется взрывчатый материал […] Да и заграничное иностранное мнение по традиции, будучи склонно считать монархию исторической формой для России, всегда противопоставляет эмигрантские монархические организации как протест против “узурпации власти” коммунистами и как доказательство “неприятия советской власти народом”. Распыление и уничтожение таких фокусов протеста и брожения знаменовало бы полное исчезновение протеста против соввласти и всеобщее народное признание ее законности и желательности. Однако борьба с монархическими убеждениями прямым путем так же трудна, как и борьба с религией»>155.
Л.Б. Каменев, Ф.Э. Дзержинский, Т.В. Сапронов, А.В. Шотман, А.С. Енукидзе несут гроб с телом Ленина. 23 января 1924 г.
Так было и позднее. И остается до сих пор…
«В политическом отношении, – читаем в секретном обзоре ОГПУ положения дел среди научной интеллигенции 1932 г., – “православные” несравненно опаснее “западников”, т. к. последние не имеют никаких корней в массах, “православные” же […] до сих пор имеют основу в кулачестве и вообще среди верующего крестьянства, а также среди рассеянных по СССР осколков Св. Синода, епархиальных училищ и прочей духовно-дворянской мути. Кроме того, “православные” физики стоят ближе к особо важным пунктам советской страны – к Красной армии и промышленности. Зато на идеологическом фронте значение “православных” равно нулю»>156.
Генерал от инфантерии Александр Павлович Кутепов (1882–1930)
Также рассуждал и председатель КГБ СССР Ю. Андропов: «Русизм – идеологическая диверсия, требующая к себе особого внимания и мер воздействия. Главная забота для нас – русский национализм; диссиденты потом – их мы возьмем за одну ночь».
Среди предлагаемых чекистами методов борьбы с монархистами в эмиграции предлагалась пропаганда среди них «возможности консолидации государства под соввластью», призыв к возвращению на родину, «хотя бы под предлогом подготовки внутри переворота. В обоих случаях пропаганда должна исходить из своей же монархической среды». (То есть заведомый обман в сочетании с вербовкой агентуры.)
Это и была одна из главных задач операции «Трест».
«В марте 1923 года, – описывает дальнейшие события Б.В. Прянишников, – из Белграда в Антиб приехал генерал А.П. Кутепов. Его первая беседа с Великим Князем была краткой. Николай Николаевич даже не пожелал говорить о своем участии в эмигрантских делах. Твердый и решительный, Кутепов добился второй аудиенции. Горячо доказывал, что Великий Князь никак не может уклониться от своего долга перед Россией.
На сей раз Кутепов преуспел, Николай Николаевич согласился. Довольный Кутепов вернулся в Белград, где исполнял обязанности помощника П.Н. Врангеля, Главнокомандующего Русской Армией в изгнании. А 3 мая 1923 года Великий Князь покинул Антиб и поселился в имении Шуаньи под Парижем.
Под его верховным водительством началось объединение шестнадцати эмигрантских организаций. Намечались планы, назначались деятели на разные должности. Нужен был и руководитель тайной работы против большевиков. Выбор Николая Николаевича пал на Кутепова. В начале 1924 года он вызвал его в Париж и предложил ему руководство революционной борьбой с большевиками. Боевой генерал был озадачен. Он отдавал себе отчет в трудностях нового, незнакомого ему дела, к которому подготовлен не был».
Нагрудный знак члена Русского Общевоинского Союза, учрежденный председателем РОВС генералом А.П. Кутеповым 8 июня 1929 г. В центре креста – вен-зель Великого Князя Николая Николаевича. Знак был учрежден в год его кончины
Однако после некоторых раздумий «Кутепов отдал себя в распоряжение Великого Князя и немедленно сообщил об этом П.Н. Врангелю. […] 21 марта 1924 года Врангель отдал приказ об освобождении Кутепова от его обязанностей».
Так была подготовлена площадка для дальнейших событий.
Вскоре – уже непосредственно в рамках операции «Трест» – происходит еще одно важное событие: пребывание с 23 декабря 1925 г. по 6 февраля 1926 г. на территории СССР одного из организаторов и идеологов Белого движения, горячих сторонников фальшивого «Монархического объединения Центральной России» (МОЦР) В.В. Шульгина.
Обложка книги В.В. Шульгина «Три столицы». «Медный всадник». Берлин. 1927 г.
Нужно ли говорить, что вся советская одиссея Василия Витальевича проходила под тщательным наблюдением ОГПУ. Собственно и написанную им об этом книгу «Три столицы» цензурировали прямо на Лубянке. Чекисты не тронули в рукописи даже резкие замечания Шульгина о Ленине. Гораздо важнее им был сам ее пафос: пропаганда идеи ожидания перерождения советской власти.
Кульминацией операции «Трест» была встреча А.А. Якушева с Великим Князем Николаем Николаевичем, человеком, как мы помним, весьма неохотно шедшим на какие-либо контакты.
