«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [177]
Вот как описан этот эпизод у Б.В. Прянишникова:
«20 ноября 1926 года Якушев прошел через “окно” на эстонской границе и прибыл в Ревель. […] В Париж Якушев выехал один. […] На вокзале в Париже Якушева встретил Кутепов. […] Затем они отправились в Шуаньи к Великому Князю Николаю Николаевичу.
Великий Князь высказался за более энергичные действия. Якушев старательно объяснял, какие трудности препятствуют решительным действиям в ближайшее время. Якушев просил Великого Князя написать обращение к красной армии, а Политсовету дать его портрет с собственноручной подписью. […]
5 декабря, Якушев навестил Шульгина, жившего недалеко от Булонского леса. […] Накануне отъезда Якушева в Москву к нему в гостиницу приехал Кутепов. Он вручил Якушеву портрет Великого Князя, сидящего верхом на коне, и воззвание к красной армии. Довольный успехами, 14 декабря через Франкфурт-на-Майне Якушев уехал восвояси».
Похороны председателя ОГПУ Дзержинского, умершего 20 июля 1926 г. Гроб несут (слева направо): Калинин, Троцкий, Каменев, Сталин, Бухарин
Судьба самого А.А. Якушева была обычной для мавра, исполнившего свою задачу: в 1934 г. его арестовали, дав десятку. Погиб он в одном из лагерей в 1937-м.
Тесно связана с операцией «Трест» была разработка ОГПУ т. н. «евразийцев».
«В начале двадцатых годов, – пишет в “Незримой паутине” Б.В. Прянишников, – в среде эмигрантской молодежи возникло течение евразийцев. Критически настроенные по отношению к старшему поколению политических деятелей, молодые люди пытались выработать свое новое кредо. Течение было сугубо интеллигентским, сложившим свою довольно странную программу под влиянием ряда не совсем совместимых идей. Тут было и преклонение перед Россией как Евразией, сочетающей в себе разнородные истоки культуры, и преклонение перед большевицкой революцией, якобы открывшей перед Россией возможности развития самобытной культуры. […]
Собрав сведения о евразийцах, Артузов решил ввести в их среду своего человека. Такой человек должен был быть интеллигентом, сведущим в различных философских течениях, способным к спорам на высоком уровне и в то же время разочарованным в большевицкой революции. Выбор пал на Александра Алексеевича Лангового, сына известного в Москве профессора медицины. В гражданскую войну Ланговой добровольцем сражался в рядах красной армии, был награжден орденом Красного знамени. Его сестра, Наталья Рославец, служила в ЧК. […]
Ланговой преуспел в изучении сложной идеологии евразийцев, и чекисту Старову оставалось только подготовить совещание евразийской фракции и распределить роли. Исполнителями были сотрудники ОГПУ, наизусть выучившие то, что им предстояло говорить. Мнимые контрреволюционеры выступали наряду с подлинными, которых поставил Стауниц. Совещание сперва слушало доклад Арапова, в котором среди прочих тезисов был и такой: о сочетании монархии с советским строем. Выступавшие в прениях чекисты говорили: кто о воспитании юношества в духе древнего христианства, кто по вопросам экономики в будущей советской монархии, кто защищал здравствующих членов династии Романовых. Ланговой предсказывал, что советская монархия будет свободна от классовых противоречий».
«Ни белые, ни красные; ни капиталисты, ни пролетарии; ни правые, ни левые; ни господа, ни холопы – РУССКИЕ» – таков был девиз «Союза младороссов» на выходившей в Париже газете «Младоросская искра». (1.7.1934)
Всё это падало на благодатную почву: «Обыватель советский, как и средний эмигрант, верил в эволюцию Коминтерна и ГПУ». Родственными «евразийцам» были «
младоросы» с их лозунгом «Царь и Советы». Само название этого официального органа движения было тоже не случайным: оно отсылало к ленинской «Искре».
Тайно поддерживаемое ОГПУ, это движение под руководством А.Л. Казем-Бека, втершегося в доверие к Великому Князю Кириллу Владимiровичу, а затем, по наследству, и к его сыну, действовало в 1923–1942 гг.
И в заключение несколько слов о псевдоевразийце – Александре Алексеевиче Ланговом (1896–1964).
Участие его в операции обуславливалось интеллектуальным уровнем в сочетании с преданностью компартии. Еще до революции он окончил два курса историко-филологического факультета Московского университета. С 1916 г., получив чин прапорщика, участвовал в Великой войне. Вступив в 1919 г. в Красную армию, находился на командных и штабных должностях. После гражданской войны служил в Генеральном штабе РККА, в 1920–1923 гг. учился в Военной академии, а в 1924 г. был переведен в Разведывательное управление. Его сестра Наталия дружила со Свердловым и Дзержинским.
Участвуя в операции «Трест», А.А. Ланговой выезжал в Польшу и Германию, выдавая себя за помощника начальника штаба МОЦР и главу его евразийского отделения. Направленный в 1929 г. (уже после саморазоблачения «Треста») в Женеву в качестве военного эксперта советской делегации, он был опознан как агент ОГПУ.
В последующие годы находился на военно-дипломатической службе. В 1939 г. его арестовали и по обвинению в шпионаже, а также за участие в военном заговоре приговорили к восьми годам лагерей. Выпущенный в 1947 г., в 1949 г. он был арестован вторично и отправлен в ссылку, откуда освободился в 1954 г. Умер А.А. Ланговой Москве.
