«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [163]

Вот от кого вдовствующая Императрица получала сведения, которые Она считала наиболее достоверными.

Сохранилось в дневниках Марии Феодоровны упоминание и еще об одном подобном источнике информации.

(10.10.1920): «Из Сибири прибыл один норвежец, который рассказал Зине [фрейлине Императрицы графине Зинаиде Георгиевне Менгден], что он был в Перми, где тогда был мой Миша, и знает определенно, что Миша был спасен оттуда два года назад».

Кем был этот норвежец, побывавший в Перми, достоверно мы не знаем. Однако как раз в это время в Копенгагене находился еще один датский дипломат, обладавший, как он утверждал, сенсационными, отличными от выводов следствия Н.А. Соколова, данными.

Звали его Пауль Ри (Poul Ree) и был он летом 1918 г. датским вице-консулом в той самой Перми. Правда, согласно источнику, которым мы располагаем, сведения эти касались не Великого Князя Михаила Александровича, а Царской Семьи.

Впервые о Пауле Ри сообщили в 1976 г. в своей книге «The File of Tsar» английские журналисты Энтони Саммерс и Том Мангольд.

Обложка одного из русских переводов книги Э. Саммер-са и Т. Манголда, вышедшей в 2016 г. в московском издательстве «Алгоритм»

Далее мы даем отрывок из русского перевода этой книги, приводя при этом письма дипломата в более точном варианте¹²⁸:

«В 1967 году, – пишут авторы, – Пауль Ри, вышедший в отставку и живущий в Копенгагене, ответил на запрос британского исследователя об информации по делу Романовых. Он писал:

“То, что я знаю о том, как и где был расстрелян Царь, отличается от выводов, к которым пришел следственный комитет в Екатеринбурге. Свои сведения я получил от одного из тех, кто выносил смертный приговор Царю – этот человек бежал в Пермь, тогда как комитет начал свое следствие гораздо позже – по прошествии значительного времени после того, как все виновные погибли на фронте или исчезли из Екатеринбурга… Я вполне убежден, что сведения, полученные мною всего через несколько дней после произошедшего, во всех своих подробностях соответствуют действительности… Царь был застрелен в лесу возле шахты [урочище Четырех Братьев], когда Он вышел из автомобиля Областного комиссара… Вся история цареубийства фальсифицирована”.

Ри также сказал, что он имел собственную информацию о судьбе Семьи Царя.

Но, к сожалению, его письмо никогда не было опубликовано, а Ри умер прежде, чем мы узнали о нем. Датское министерство иностранных дел утверждает, что оно не имело никаких официальных сообщений от него, и отослало нас в датские королевские архивы; это тупик, потому что документы, касающиеся Королевской семьи или ее родственников, закрыты в течение 100 лет.

Источник, который Ри цитировал, не мог бы быть лучше – “от одного из тех, кто осудил царя на смерть”. Главные екатеринбургские комиссары действительно уехали в Пермь после падения Екатеринбурга в июле 1918 года, и Ри мог бы встретиться со своим информатором именно там. Они единственные из всех, кто знал, что случилось с Царской Семьей. Ри говорит, что Царь был застрелен после того, как Его увезли на автомобиле “областного комиссара”, так же, как и в рассказе Домнина, в котором говорится, что Николай был увезен “председателем Совета”. Это мог быть только Белобородов, председатель Уральского областного Совета, и кажется вероятным, что он или кто-то из его коллег в руководстве, действительно сопровождали Царя к месту расстрела. […]

Чисто случайно мы нашли упоминание об этом в частном письме, написанном Паулем Ри, датским вице-консулом своей матери. Он написал его при кратковременном посещении Екатеринбурга, приехав из Перми, где он жил и работал:

“Я как раз был там, когда кто-то бросил гранату через забор во двор дома, где находился Царь. Много шуму – мало толку (последствия взрыва незначительны). Тот, кто сделал это, сумел в дыму и грохоте скрыться. На следующий день никаких следов взрыва не было видно. Тем не менее, говорят, будто Наследник-Цесаревич умер от испуга, а некоторые – что Его тайно похоронили в 6 часов утра во дворе дома-тюрьмы… Я считаю, что взрыв гранаты организовали власти в Екатеринбурге. И не верю тому, что Алексей умер от испуга”.

Независимо от результата, и независимо от повода, ясно, что случай с бомбой был. Этот случай, должен был бы быть замечен окружающими, и должны быть разговоры, хотя бы в течение одного дня, но об этом нигде не упоминается. Даже Томас Престон не упомянул об этом. Но если те, кто наблюдал за домом, не заметили шум, вызванный бомбой, то, возможно, они могли не заметить и вывоз членов Императорской Семьи на автомобиле с небольшим сопровождением среди белого дня? Случай с бросанием бомбы подтверждает рассказ, приведенный в “Правде”, который соответствует, в свою очередь, рассказу Домнина».

Таким образом, всё (и книга англичан, и «свидетельства» датского дипломата) вновь приводит нас к известной фальшивке – «Отчету Парфена Домнина» (см. об этом главу «Миф о “спасении”: создатели ретрансляторы»).

В последнее время была предпринята попытка дать более или менее удовлетворительное объяснение непонятному упорству вдовствующей Императрицы Марии Феодоровны, вопреки многочисленным свидетельствам и здравому смыслу считавшей, что Ее Дети и Внуки живы.