Царская Семья - жертва темной силы - [206]

И.Л. Мейер рассказывает:

«Мертвые лежали еще завернутые в шинельное сукно на краю шахты. Чего все они еще ждали, не было совсем понятно. Во всяком случае казалось, что все делается очень медленно. Только после того, как Мебиус резкими словами начал торопить Юровского, появилось немного жизни в различных группах.

Ермаков был разбужен, и он с Войковым начали разворачивать мертвых из шинельного сукна и их раздевать, причем они внимательно обыскивали одежду. Юровский положил свою фуражку на землю и туда складывал все драгоценности, которые находились у мертвых. Действительно, Царица и дочери имели большое количество драгоценностей на теле. Они наверное надеялись с этими драгоценностями когда-нибудь еще убежать.

Я стоял с Мебиусом и Маклаванским приблизительно в 30-ти шагах от них. Все мертвые были раздеты за исключением Наследника, у которого они должно быть не предполагали найти никаких драгоценностей. Мы стояли до тех пор, пока не столкнули мертвых в шахту. После этого Мебиус позвал нас, чтобы садиться в коляску …

О том, что произошло впоследствии в лесу «Четыре брата», знаю я только из доклада, который Юровский сделал перед революционным трибуналом. Он описал точно, как сперва спустили в шахту дрова, потом трупы, потом опять дрова. На это налили бензин, приблизительно, 220 литров. Затем все это зажгли. Медведев был тот, кто зажег бензин и для меня представляется еще загадкой, как он при этом остался жив, т.к. при этом образовался огромный огненный язык. В течение ночи оставались Юровский и Войков на месте и на другой день повторили еще раз ту же процедуру. Затем налили серную кислоту в шахту. Шахта была затем покрыта большими выкопанными кусками дерна и ее заровняли.

Это было действительно настоящее адское дело, даже последние следы РОМАНОВЫХ должны были быть навсегда уничтоженными.

Вечером 19-го июля Юровский сделал свой доклад перед революционным трибуналом. В этот час я вижу его еще сегодня ясно перед собой, он, конечно, воображал себя самым большим героем революции».

И.Л. Мейер пишет, что было семь больших ящиков с романовским добром. Эти ящики стояли в коридоре Ипатьевского дома и были через несколько дней отправлены в Москву.

Как сообщил Мейеру Хорват, одна драгоценная вещь пропала из фуражки Юровского, где лежали драгоценности, собранные с тел расстрелянных жертв. Это было кольцо Государя с большим ценным рубином. Догадывались, что кольцо взял себе Петр Лазаревич Войков.708 Он носил его много лет спустя в Варшаве, где находился в качестве посла Советского Союза. Но кольцо Императора Российского не принесло ему благополучи В 1927 году его убил из револьвера патриот-монархист Б. Коверда, мстя за смерть ЦАРЯ.

После падения коммунизма в России, в прессе появилась «записка» Я. Юровского, главного палача Царской Семьи, где он описывает зверское убийство Семьи и их верных служащих и подробности их захоронени

Эта «записка» полностью или частично приводится в книгах: Эдварда Радзинского «Господи… спаси и усмири Россию», сс. 434-471, в книге М.П. Никулиной и К.К. Белокурова «Последние дни Романовых», сс. 154-162 и в книге Ричарда Пайпса «Русская революция» (на англ. яз.), сс. 776-779.

Э. Радзинский пишет, что Юровский в ночь убийства нервничал. Он ждал Ермакова с грузовиком, на котором предполагалось везти тела расстрелянных. Грузовик запоздал и приехал только в половине второго утра 17-ого июл Причиной задержки являлось то, что Шая Голощекин дожидался ответа из Москвы относительно приведения в исполнение приговора над Царской Семьей. Очевидно, что «санкция» на расстрел была получена, и Юровский со своими палачами приступил к исполнению злодеяния - убийства Помазанника Божия и его Семьи.

В своей «записке» Янкель Юровский утверждает, что это он первый выстрелил в Императора и убил его.

Жуткие подробности расстрела Царской Семьи и их служащих:

Цесаревич Алексей и три его сестры, девушка Демидова и доктор Боткин не сразу были убиты. Палачи их потом пристреливали. Это удивило Юровского: пули отскакивали рикошетом от жертв и «прыгали» по комнате. Когда одну из Великих княжен пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсета. «Странно живучий мальчик» - как выражается палач о Цесаревиче, с пола протягивал руку, стараясь защититься от пуль, а палач Никулин в ярости все «палил» в него и «палил»…

Из показаний охранника Стрекотина стало известно,709 что когда клали тела на носилки, чтобы выносить их из комнаты, одна из Царских дочерей закричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались и другие. Ужас охватил палачей. Они думали, что само небо против них. Тогда бывший каторжник, чекист Ермаков, выхватил у одного из охранников винтовку со штыком и стал всех их колоть. Ермаков был зверем. Он не боялся ни Бога ни людей.

Охранник Стрекотин говорил, что это был самый ужасный момент смерти мучеников. Они долго не умирали, корчились, кричали, стонали. Особенно тяжело умирала Демидова. Ермаков ударами штыка исколол ей всю грудь, и с такой силой, что штык втыкался в пол комнаты…

Повезли тела убитых в лес. Грузовик застревал и не мог доехать до шахты. Тогда пришлось тела перегружать на пролетки. Чекисты воспользовались этим и стали «шарить» по карманам жертв. И в это время палачи обнаружили на Великих княжнах корсеты, где местами, в пулевых отверстиях виднелись драгоценные камни. Глаза у преступников разгорелись. Тогда Юровский решил раздеть тела донага у места захоронения и тщательно обыскать их.