Царизм и третьеиюньская система - [28]

. Так же выступил и Я. С. Никитюк. «Этот закон,— говорил он,— я приветствую, но я еще больше его приветствовал бы, если бы у нас была правда, если бы вместе с этим законом наделялись землей безземельные и малоземельные... Пусть нам отдадут... ту землю, которою мы пользовались еще в 40-х годах. Нас обманули в 1861 г. [141][142][143][144] при наделении землею (рукоплескания слева)... Говорят: у вас есть земельные банки; пусть они вам помогают. Да, верно, есть. Кому же они помогают? Помогают только тем людям, которые более состоятельны и которые уже имеют землю», а бедному даже ссуды не выдадут[145].

Лейтмотивом всех выступлений крестьян был этот двусторонний тезис: указ надо принять, но земельного во­проса он не решает.

«Указ 9 ноября,— говорил Ф. Т. Шевцов,— конечно, нужно принять... Но, гг., указом 9 ноября, опять я говорю, мы не ублаготворим народ. Народ, я повторяю, ожидал вовсе не указа 9 ноября, он его и не ожидает; он ожидает не разделения наших земель, которые у нас есть, он ожи­дает каких-либо источников наделения крестьян землею... Поэтому я говорю, что про этот указ 9 ноября я упоминаю с болью в сердце; он нужен и вовсе не нужен, он так, на воздухе... он идет сам по себе...» Мы здесь должны «уста­новить такой закон, который все-таки наделил бы беззе­мельных и малоземельных крестьян землей». «Без этого, гг., никогда вы не дойдете до мирного и спокойного, так сказать, состояния (рукоплескания слева и голос: слу­шайте, господа правые)»[146].

Крестьянин С. И. Сидоренко заявил: «Закон 9 ноября хорош, потому что як будет право собственности, так мож­но и одобрение получить, но что касается малоземелья и безземелья, то пока не будут удовлетворены безземельные, до тех пор не будет у нас, по России, спокойствия» [147].

Пора перестать говорить об указе и принять его, так начал свою речь В. Г. Амосенок. «Каждому из вас извест­но, кому полезен закон 9 ноября. Закон 9 ноября полезен крестьянам, имеющим достаточное количество земли... Вот поэтому я не могу не выразить правительству свою бла­годарность от имени таких крестьян Витебской губ. и от себя лично за инициативу и проведение в жизнь закона 9 ноября». Но безземельным он совершенно бесполезен, а малоземельным также не поможет[148].

Приведем еще одно выступление. «Закон 9 ноября вполне ясен и понятен,— говорил Г. Ф. Федоров.— С од­ной стороны, нельзя не признать закона 9 ноября, но с

другой — нельзя голосовать за этот закон потому, что в нем ничего не сказано о тех безземельных и малоземельных, которые, в случае принятия указа 9 ноября, останутся со­вершенно без земли и будут выброшены на произвол судьбы» ⁴⁹.

Сравнивая речи кадетов и крестьян, В. И. Ленин писал.

«Сопоставьте с этим речи крестьян. Вот вам типичный правый крестьянин Сторчак. Он начинает свою речь вос­произведением полностью слов Николая II о „священных правах собственности⁴⁴, недопустимости их „нарушения⁴⁴ и т. д. Он продолжает: „дай бог государю здоровья. Он хо­рошо сказал для всего народа...⁴⁴. Он кончает: „А если ска­зал государь, чтобы была правда и порядок, то, конечно, если я сижу на 3 десятинах земли, а рядом 30 000 десятин, то это не есть порядок и правда⁴⁴!! Сравните этого монар­хиста с монархистом Березовским. Первый — темный му­жик. Второй — образованный, почти европеец. Первый наивен до святости и политически неразвит до невероятия. Связь монархии с „порядком⁴⁴, т. е. беспорядком и неправ­дой, охраняющими владельцев 30000 десятин, для него неясна. Второй — знаток политики, знающий все ходы и выходы к Витте, Трепову, Столыпину и К°, изучавший тонкости европейских конституций. Первый — один из миллионов, которые маются всю жизнь на 3 десятинах и которых экономическая действительность толкает на мас­совую революционную борьбу против 30 000-чников. Вто­рой — один из десятков — самое большее: из сотни тысяч помещиков, желающий „по-мирному⁴⁴ сохранить свое „культурное хозяйство⁴⁴, помазав по губам мужичка. Не­ужели не ясно, что первый может сделать буржуазную ре­волюцию в России, уничтожить помещичье землевладение, создать крестьянскую республику (как бы ни страшило его теперь это слово) ? Неужели не ясно, что второй не мо­жет не тормозить борьбы масс, без которой невозможна победа революции?

Пусть пораздумают об этом люди, которые до сих пор никак не могут понять, что это значит: „революционно- демократическая диктатура пролетариата и крестьян­ства⁴⁴!» ⁵⁰.

Выступления крестьян-трудовиков по указу 9 ноября носили открыто выраженный революционный характер.

Ст. от., с. II, ч. 1, стб. 1265.

В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 315.

те

«...Мои избиратели,— заявил А. Е. Кропотов,— мне го­ворили о том, что закон 9 ноября — это помещичий закон, который делает из крестьян деревенских кулаков и поме­щиков, а из бедняков — батраков, вечно голодных работни­ков». Защищая общину, он говорил: имеются миллионы бедняков, «но обезземелила их не община, а обезземелили их тяжелые прямые и косвенные налоги...» Однообщинни- ки, предупреждал Кропотов, никогда не простят вышедшим из общины и захватившим их земли, хотя бы и на основа­нии писаного закона [149].