Царевна Софья - [6]

Сразу же после появления на свет ребенка с него снималась мерка, в соответствии с которой изготавливалась «мерная икона» с изображением ангела-хранителя новорожденного. Принадлежавшая Софье Алексеевне икона святой великомученицы Софии написана на доске длиной 45 сантиметров — таков был рост царевны при рождении. С этим бесценным для нее предметом Софья никогда не расставалась. При рождении царского отпрыска обычно устраивался торжественный обед. Но «родильный стол» по случаю появления на свет Софьи был отложен на две недели из-за отсутствия в Москве царя Алексея Михайловича, который 25 сентября отправился на поклонение в Троице-Сергиев монастырь. Обед состоялся 1 октября в Золотой царицыной палате Кремля. На нем присутствовали патриарх Никон, грузинский, касимовский и сибирский царевичи, бояре, окольничие и другие придворные.

Еще один торжественный обед в той же палате — «крестильный стол» — был дан 4 октября в честь крещения новорожденной. Обряд исполнял патриарх Никон в Успенском соборе Московского Кремля. Имена крестных родителей царевны в источниках не зафиксированы, но, по всей видимости, крестной матерью была ее тетка, старшая сестра царя Ирина Михайловна.

Семнадцатого сентября 1658 года были отпразднованы первые именины царевны Софьи. Обычно эти торжественные даты в царской семье сопровождались всенощными и обеднями в одном из кремлевских соборов. Котошихин сообщает, что в такие дни в столице и других городах «люди работы никакие не работают, и в рядех не сидят (то есть не занимаются торговлей. — В. Н.), и свадеб не играют, и мертвым погребения не бывает». После литургии царь Алексей Михайлович раздавал архиереям, боярам, думным и ближним людям, стольникам, дьякам, полковникам и гостям именинные пироги или калачи. Приходским священникам и московским стрельцам посылались «корм и питье», а в тюрьмы и богадельни — милостыня. Затем в Золотой царицыной палате накрывался праздничный стол. Среди гостей на первых именинах Софьи были ближний боярин, известный военачальник князь Алексей Никитич Трубецкой, дед царевны боярин Илья Данилович Милославский, князь Дмитрий Алексеевич Долгорукий.^{21}

Вероятно, маленькой царевне сразу же были отведены покои из нескольких комнат, в которых обитали также ее мамки, няньки, постельницы и прислужницы.

В течение первого года жизни Софья находилась на попечении кормилицы Марфы Кузьминой, которая позднее стала ее горничной. В 1659 году девочка перешла на попечение «мамы», то есть няньки. Эту должность при Софье исполняла княгиня Анна Никифоровна Лобанова-Ростовская, получавшая жалованье в 50 рублей в год. Среди других придворных царевны были казначея Прасковья Скрипицына, а также горничные, швеи и прачки. Вся прислуга царевен была женская.^{22}

Маленькая царевна не испытывала недостатка в подругах: возле нее всегда находились сестры. Евдокия была старше на семь лет, Марфа — на пять. Еще одну сестру, Анну, девочка помнить не могла: та умерла, когда Софье было всего полтора года. Наиболее близки к ней по возрасту были Екатерина и Мария; первая из них была моложе Софьи на год и два месяца, а вторая — на два с половиной года. О занятиях царевен мало что известно, но можно не сомневаться, что они, по обыкновению всех девочек, бегали друг за другом по комнатам, лестницам и переходам Теремного дворца, играли в куклы, пятнашки и прятки, сплетничали, секретничали, ссорились и мирились. Какая-нибудь из сестер наверняка ябедничала матери и теткам на Софью, которая уже в детстве должна была отличаться сильным, жестким характером и гордым нравом, не соответствующим образцам христианского смирения, подобающего православной отроковице. Вне всякого сомнения, она превосходила сестер интеллектом и энергией, отличалась от них жаждой знаний и потребностью в духовном развитии.

Известно, что Софья не была красавицей, поэтому у нее уже в подростковом возрасте могли выработаться психологические комплексы и связанное с ними стремление лидерствовать, во что бы то ни стало добиваться поставленной цели. Впоследствии эти черты характера были присущи ей в полной мере. В мемуарах и литературе неоднократно отмечалось сходство характеров Софьи и Петра. Если оно действительно имелось, то у царевны уже с раннего возраста должна была проявляться харизматичность, присущая ее младшему брату.

Жизнь в царских теремах XVII века по скромности и уединению мало отличалась от монастырских порядков. Дочери царя Алексея Михайловича проводили дни в молитвах и посте, занятиях рукоделием и невинных забавах с сенными девушками. Послеобеденное время и долгие осенние и зимние вечера отдавались разного рода комнатным «утехам». Для этой цели во дворце существовала даже особая Потешная палата с целым штатом шутов, «дураков», карликов, акробатов, сказочников. Царевны слушали сказки мамок и приживалок, забавлялись кривлянием карлиц, шутих и «дур». Вряд ли следует полагать, что не по годам серьезная Софья отвергала подобное времяпрепровождение. В жизни царского терема было слишком мало впечатлений и слишком много скуки и однообразия, чтобы позволить себе пренебрегать незатейливыми развлечениями. К тому же грубый юмор и нелепые проделки шутов являлись неотъемлемой частью развлекательной культуры русского двора вплоть до середины XVIII века. Даже гениальный Петр I устраивал забавы с карликами и до последних лет жизни любил отдыхать в окружении «дураков» с их пошлыми выходками. Вряд ли можно ожидать большего благоразумия и от юной Софьи.