Царевна-лягушка для герпетолога - [103]

— Кто это еще? — запинающимся голосом спросила я, кое-как сложив крылья, не в силах отвести взгляд от жуткого водоворота.

— Похоже, мы каким-то образом потревожили Мирового Змея, — буднично пояснил Иван. — Или же он, как и большинство хищников, просыпается, если кто-то вторгся в его владения.

— По идее он вроде бы не по нашу душу пришел, — пояснил Лева, указывая на горизонт, из-за которого в золотой ладье выплывало пурпурно-алое закатное солнце.

— Это что, опять этот, который Колобог? — уточнил Иван, из-под руки разглядывая распространявший розоватое свечение гигантский огненный шар, в сторону которого разворачивал свои кольца Мировой Змей.

— Вообще-то его полное имя Даждьбог, — усмехнулся Лева. — Податель света и тепла. И сейчас он свершает свой полуночный путь за краем земли.

— И каждую ночь ведет бой с Мировым Змеем, — кивнула я, непроизвольно поправляя височные кольца, отображающие эту извечную битву.

По-хорошему, нам стоило поскорее убраться из этого места куда подальше: уж точно Солнце и его хтонический противник сами бы без нас разобрались. Но в это время в лучах приближавшегося солнца и в свете моего оперения среди нескольких рядов похожих на сталактиты зубов блеснул знакомый стальной клинок.

— Да это ж мой меч! — обрадовался Иван. — Нужно его поскорее вернуть, пока эта скотина его не сожрала!

— Да ты с ума сошел! Если было с чего сходить, — возмутилась я, вспоминая недавнюю картину изрубленного тела, лежащего среди скелетов, и свои невероятные усилия, направленные на возвращение этого остолопа к жизни.

И вот теперь, едва его душа прочно утвердилась в теле, он снова готов рисковать, не соображая, насколько легко может провалиться за грань. На этот раз уже без возврата. Живой и мертвой воды у нас больше нет. Аптечка тоже почти пустая. А если произошло то, чего я больше всего опасалась, и мозг брата на фоне кислородного голодания в момент гибели просто атрофировался? А с инстинктом самосохранения у него всегда было туго!

— А какие ты предлагаешь варианты? — строго нахмурился Иван. — Без этого меча нам ни иголку не сломать, ни Василису не выручить.

Я умоляюще глянула на Леву. Тот только руками развел.

— Ну что я, с гигантскими змеями дела не имел? — попытался меня увещевать брат с таким же выражением, с каким в детстве просил не говорить маме об очередном уже в лукошке или пчелином укусе. — И что они тут все такие бестолковые? То зернышко вытащить не могут, то мечами челюсти рвут. То-то он, бедняга, так злится. К стоматологу-то он точно не доползет!

— И что ты собираешься делать? — поинтересовалась я, наблюдая, как Змей медленно поднимает над водой свое гигантское тело. — Вплавь тебе туда точно не добраться.

Иван напрягся. Эту часть плана он пока явно не обдумал.

— В любом случае, тебе лучше полностью обратиться, забрать иглу и кольцо и постараться унести их отсюда на безопасное расстояние, пока мы не добудем меч.

— Какое кольцо? — не поняла я.

Вместо пояснения брат протянул мне то самое, обручальное, которое он купил в прошлом году и теперь получил от Старшей из Прях. Похоже, наше путешествие на остров Буян мы совершили втроем, и не факт, что во сне. Хотя каким образом там тогда оказались Кижи, сетка-поднизь и Василиса?

Я попыталась прикинуть, какой из артефактов лучше взять в клюв, а какой держать лапами. Потом увидела Тигриса, который преданно охранял наши вещи. А его куда? Я вряд ли смогу поднять его в воздух вместе с кольцом и иголкой. Да и как еще поведет себя в полете фамильное достояние? Бабушка рассказала, что потомки первой Жар-птицы потому и остались в Яви, поскольку не могли забрать иголку в Ирий, где никакой смерти просто места нет.

Похоже, план Ивана нуждался в корректировке.

— Я не буду полностью обращаться, — решительно заявила я. — И иголку с кольцом лучше оставить здесь. Я подниму тебя в воздух таким образом, чтобы ты сумел добраться до пасти змея, а там видно будет.

Тут уж пришла очередь брату обозвать меня сумасшедшей и заявить, что он позволит мне так собой рисковать только через свой труп. Напугал, называется. В качестве последнего аргумента Иван попытался обратиться к Леве.

Надо сказать, что мой возлюбленный в дискуссии участия не принимал. Он сидел возле спинного плавника Щуки, погруженный то ли в какое-то сложное колдовство, то ли в глубокую медитацию. Во всяком случае, я явственно видела вокруг него характерное голубоватое свечение.

Наконец Лева поднялся, еще раз выслушал нас и ободряюще мне улыбнулся.

— План не так уж и плох, — кивнул он. — Только для его осуществления надо змея отвлечь.

Он показал странный музыкальный инструмент, похожий на древнегреческую кифару. Я могла поклясться, что Лева вытащил его прямо из спинного плавника нашей вещей помощницы. Невольно вспомнились руны «Калевалы»[32] и первое кантеле[33], которое Вяйнемейнен[34] сделал из челюсти подаренной морским богом Ахто волшебной щуки. Все-таки по отцу Лева происходил из мокшан, а они находились в родстве с народом Калевалы.

— Каюсь, Маш, — виновато глянул на меня Лева. — Не уделял я должного внимания струнным и клавишным, даже общее фортепиано сдавал всегда со скрипом. Но на змей, как вы знаете, дудка на самом деле не действует.