Царь Соломон - [27]

Да и насчет времени написания Третьей книги Царств Таксиль, безусловно, заблуждается. Можно еще допустить, что Вторая книга Паралипоменон, то есть вторая книга «Хроникона», была написана после возвращения евреев из Вавилонского пленения. Но Третья книга Царств (она же «Первая книга Царей». — П. Л.), безусловно, была создана значительно раньше.

Все это, естественно, отнюдь не позволяет с легкостью сбросить со счетов и все прочие саркастические доводы известного французского борца с религией. Надо заметить, что как теологи, так и стоящие на так называемой рационалистической позиции исследователи задаются вопросом о том, что вообще побудило Соломона отправиться в Гаваон.

До строительства Храма иудаизм и в самом деле не возбранял совершать жертвоприношения в других местах, на различных высотах. Но ведь Давид для того и перенес Ковчег Завета в Иерусалим, чтобы постепенно превратить его в главное и единственное место для богослужения, центр религиозной жизни нации. Кроме того, жертвоприношения «на высотах» всегда осуждались пророками, так как именно на вершинах холмов принято было совершать жертвоприношения своим богам у языческих народов.

В связи с этим многие комментаторы отмечают, что между строк Библии явственно прочитывается осуждение Соломона за этот поступок: «И возлюбил Соломон Господа… но (несмотря на эту любовь и верность. — П. Л.) и он (всё же. — П. Л.) приносил жертвы и курения на высотах».

Величайший комментатор Танаха Раши[41] пишет о решении Соломона принести жертвы в Гаваоне с откровенным осуждением: дескать, было бы куда лучше, если бы царь, не откладывая, приступил к строительству Храма и именно в Храме молил бы о ниспослании ему Божественного Откровения.

Видимо, знакомый с этими претензиями оставшийся неизвестным автор Второй книги Паралипоменон пытается объяснить, что же именно привело Соломона именно в Гаваон:

«И пошли Соломон и все собрание с ним на высоту, что в Гаваоне, ибо там была Божия скиния собрания, которую устроил Моисей, раб Господень, в пустыне. Ковчег Божий перенес Давид из Кириаф-Иарима на место, которое приготовил для него Давид, устроив для него скинию в Иерусалиме. А медный жертвенник, который сделал Веселеил, сын Урия, сына Орова, оставался там пред скиниею Господнею, и взыскал его Соломон с собранием. И там перед лицом Господа, на медном жертвеннике, который перед скиниею собрания, вознес Соломон тысячу всесожжении. В ту ночь явился Бог Соломону и сказал ему: проси, что Мне дать тебе» (2 Пар. 1:3–7).

Вот оно, оказывается, в чем дело! Давид действительно перенес Ковчег Завета в Иерусалим, но Скиния, то есть Переносной храм в виде огромного шатра, который был сооружен евреями в пустыне под руководством Моисея, со времен едва ли не Иисуса Навина (Иешуа бин Нуна) находился в Гаваоне. Там же стоял медный, набитый изнутри землей жертвенник, на котором приносил жертвы еще сам первосвященник Аарон.

Понятно, что за четыре столетия шатер сильно обветшал, но все равно почитался общенациональной святыней и к нему постоянно стекались толпы людей. Таким образом, если следовать Баруху Каплинскому, жертвоприношение в Гаваоне понадобилось Соломону, чтобы показать, что он уважает мнение народа, чтит те же святыни, что и весь народ, и таким образом сплотить вокруг себя лидеров всех колен. А родившийся в этом месте рассказ о Божественном Откровении, дескать, как нельзя лучше позволял обосновать, что нахождение Соломона на троне угодно Богу.

Но попробуем взглянуть на этот рассказ глазами религиозного человека.

Не исключено, что поход в Гаваон был для Соломона своего рода жестом отчаяния. Он знал, а точнее, истово верил, что в момент помазания на царя должен сойти «Руах а-кодеш» — Святой Дух. Этот Святой Дух был с Саулом, пока Бог не лишил его права на царство и пророк Самуил не помазал Давида. Этот же Дух осенял его отца Давида, наделяя того пророческим даром и вдохновляя на написание великих псалмов. Однако после помазания Соломона у Гионского ключа этого снисхождения он не почувствовал. Правда, тогда это было объяснимо — пока был жив Давид, он оставался законным царем и Божественный Дух был с ним.

Но вот Давид умер. Соломон стал с трепетом ждать Откровения Свыше, но ничего не происходило. Минуло 30 дней траура по его венценосному отцу — и снова ничего! Это отсутствие ожидаемых мистических перемен невольно напугало Соломона. Не исключено, что он стал даже сомневаться в законности своего права на трон. И вот тогда-то он и решает двинуться в расположенный в десяти километрах от Иерусалима Гаваон, чтобы обратиться к Всевышнему у той же святыни, возле которой некогда молились Моисей и Аарон.

Официальной целью похода в Гаваон в сопровождении огромной свиты придворных («всего собрания») было принесение жертв в честь того, что Соломон приступил к самостоятельному управлению страной. Но одновременно Соломон продолжал надеяться, что в Гаваоне произойдет то самое чудо, которого он так страстно желал.

И чудо происходит. После принесения тысячи жертв всесожжения, которые, очевидно, совершались в течение не одного дня, а недели, а то и больше, Господь открывается Соломону во сне и произносит сакраментальную фразу: «Проси, что мне дать тебе».