Царь Соломон - [24]

— Говори, — сказала ему Вирсавия.

— Прошу тебя, скажи царю Соломону — ибо он тебе не откажет, — чтобы дал мне Ависагу Сунамитянку в жены.

И Вирсавия (возможно, чувствуя себя виноватой за то, что по совету Нафана оболгала Адонию перед Давидом) направилась к Соломону, чтобы исполнить просьбу Адонии. Увидев мать, рассказывает Третья книга Царств, юный царь сбежал с трона, поклонился ей и велел принести для Вирсавии еще один престол, поставив его по правую руку от него.

Возможно, некоторые придворные расценили этот поступок Соломона как знак, что царь и сам понимает, что пока слишком мал для того, чтобы править государством, и признает свою мать в качестве регентши. Однако очень скоро им предстояло убедиться, что они ошибаются: Соломон считал себя полновластным монархом и никому не собирался даже временно уступать бразды правления. Приглашая же мать сесть с ним рядом, он лишь выполнял заповедь о почитании родителей, и не более того.

Услышав, о чем просит Адония, Соломон пришел в ярость.

— Почему ты просишь для него только Ависагу Сунамитянку?! Проси уже для него все царство — а заодно и для первосвященника Авиафара и Иоава, сына Серуйи!

Таким образом, в просьбе Адонии Соломон увидел подтверждение своих подозрений, что его брат вместе со своей «партией» продолжает вынашивать заговор против него. Для начала же Адония решил обосновать свое право на царство тем, что он унаследовал последнюю жену царя, то есть совершить то же святотатство, которое некогда совершил Авессалом.

Истолковав просьбу Адонии именно таким образом, Соломон вызвал к себе верного Ванею и приказал ему немедленно казнить единокровного брата:

«И поклялся царь Соломон Господом, говоря: то и то пусть сделает со мною Бог и еще больше сделает, если не на свою душу сказал Адония такое слово; ныне же, — жив Господь, укрепивший меня и посадивший меня на престоле Давида, отца моего, и устроивший мне дом, как говорил Он, — ныне же Адония должен умереть. И послал царь Соломон Ванею, сына Иодаева, который поразил его, и он умер» (3 Цар. 2:23–25).

***

И вновь Таксиль, этот безжалостный критик великих героев Библии, высказывает свою версию мотивов Адонии, которая, кстати, разделяется целым рядом ученых. «Адония, — пишет он, — не мечтал больше о царстве; он давно понял, что его песня спета: все, что ему было нужно из наследства Давида, была молодая девица, согревавшая кости его малопочтенного отца. Он был влюблен в прелестную Ависагу. Как единственное возмещение за убытки, понесенные им от потери короны, он, старший, непосредственный наследник, просил для себя только красивую служанку своего отца. Эта любовь, которая ровно ничего не значила сама по себе, послужила, однако, предлогом для одного из первых „богомудрых“ решений Соломона: он распорядился убить Адонию, несмотря на то, что этот последний отнюдь не отказывал ему ни в каких знаках покорности и примирился с лишением престола»[38].

Но если уж мы вспомнили эту версию, то стоит вспомнить и другую. Версию, предполагающую, что причину этой внезапной вспышки ярости Соломона по отношению к брату следует искать в Книге Песни песней Соломона («Песнь песней Шеломо»), к которой нам еще не раз предстоит обращаться на этих страницах. Обычно считается, что в этой гениальной поэме, авторство которой приписывается Соломону, есть два основных действующих лица: Шломо и Шуламит, Соломон и Суламифь, между которыми и разворачивается полный любовной страсти диалог. Именно так все предстает в замечательной повести А. И. Куприна «Суламифь», по которой многие русские читатели и знакомы с «Песнью песней».

Но дело в том, что в оригинальном тексте «Песни песней» слово «Шуламит» употребляется с определенной частицей «ха» (ha) — «ха-Шуламит». Обычно эта частица в иврите указывает на место жительства или происхождения человека: «ха-эфрати» — «эфратянин», «хаиерушалми» — «иерусалимец» и т. д. Таким образом, «ха-шуламит» — это, по идее, «шуламитянка», «девушка из Шулама». Но в древнем Израиле не было местности под названием «Шулам». Зато в нем был город Шунам (Сунам).

Исходя из этого, и родилась версия, что при переписке «Песни песней» или при надиктовывании ее Соломоном (а Соломон, по преданию, большей частью не записывал лично, а надиктовывал свои произведения придворным писцам) произошла ошибка и вместо «ха-Шуламит» следует читать «ха-Шунамит», то есть «сунамитянка».

Но в Библии упоминается только одна сунамитянка — та самая Ависага, которую доставили царю Давиду в конце его дней. И это предположение все коренным образом меняет.

Что, если Соломон, войдя в царский гарем на правах законного наследника и овладев Ависагой, воспылал к ней подлинной любовью? Ему было около тринадцати лет, Ависага вряд ли была намного его старше. Оба они еще только учились искусству любви; оба были настолько юны, что были ненасытны в своей жажде близости…

И тогда просьба Адонии отдать ему Ависагу Сунамитянку в жены была воспринята Соломоном как посягательство на его любимую женщину и на его честь. Ну а то, какой предлог он нашел для казни Адонии — это уже, как говорится, дело второе.