Царь Саул - [181]

— У нас в храмах нередко применяют это средство. Оно известно с далёких времён и помогает больным не хуже лекарств, — заметил жрец Хнумхотеп.

Гист не был согласен с самонадеянным заявлением жреца. Как опытный врач, он имел другое мнение, но промолчал.

— Стали искать музыканта. Нашли его в городе Бет-Лехеме и пригласили в Гибу, в царский дворец, — продолжил Гист.

— Между прочим, я хотел узнать, как выглядит дворец Саула. Можно ли его сравнить с моим залом приёмов? Я уж не упоминаю дворцов их величеств фараонов Черной Земли… — сказал номарх, явно желая продлить своё шутливое настроение.

— О, превосходительный господин! — сразу оценив содержание вопроса, заулыбался Гист. — Разумеется, дом Саула не дворец… Просто большой дом с несколькими обширными помещениями и деревянной галереей на втором этаже. Конечно, ни по красоте зал и покоев, ни по убранству, количеству слуг и служанок дом Саула не может сравниться с твоим дворцом. Как несравнимы с его собственным домом жалкие хижины бедняков. Правда, и у него в представительных местах со временем появились бронзовые треножники, пёстрые ковры, резные кресла, лари с дорогой посудой и одеждой. Но ни росписей, ни цветной глазури, ни смальты и прекрасных колонн в доме эшраэльского царя нет. Такого количества ваз и кувшинов из золота, серебра, порфира, яшмы и малахита тоже нет. Кое-что он получил в виде подарков или взял себе из военной добычи. Однако великолепие твоего дворца, превосходительный господин, несоизмеримо со всем этим и, наверное, не уступает роскоши фараона в Уасете.

— Продолжай, — сказал Рехмиу, сложив губы со снисходительным выражением нескрываемого самодовольства.

— Когда пришёл музыкант, я разговаривал с ним. А после игры заплатил ему пять сидонских шекелей. Это был юноша лет шестнадцати с миловидным лицом, серыми глазами и рыжеватым цветом волос. Он больше походил на пелиштимца или хетта, чем на мальчика из юдейского городка. Ростом и сложением он не выделялся. Звали его Добид.

— Так это мальчик, которого первосвященник тайно помазал на царство, — вспомнил жрец.

— Совершенно верно, мудрейший Хнумхотеп. Являлось ли то обстоятельство, что вызвали именно Добида, случайным совпадением, или кто-то намеренно послал его к царю, я впоследствии так и не смог установить.

— Можно думать по-всякому. Однако подозрение о чьих-то заранее продуманных планах не исключается, — глубокомысленно произнёс номарх.

— Истинно, превосходительный господин, — с готовностью подтвердил лекарь. — Я продолжу, с твоего позволения. Игра на арфе благотворно повлияла на мрачного царя. Добид трапезничал с царскими сыновьями. Потом он получил свою плату и ушёл. В скором времени Саул вынужден был спешно собирать ополчение, чтобы остановить войско объединившихся князей Пелиштима. Собрать ополчение царю удалось. Он пошёл навстречу пелиштимцам и разбил лагерь на возвышенности. Противоположную возвышенность заняли со своими воинами князья из Аскалона, Гета и других вражеских городов. Между противниками находилась небольшая долина. Пелиштимцы предложили выставить бойца для поединка. Они говорили: «Если победит ваш поединщик, значит сильнее бог Ягбе. Мы примем это с честью и вернёмся к себе. Но победа нашего бойца будет победой Дагона над Ягбе. Тогда мы вас всех истребим. Однако согласие царя вернуть наши гарнизоны в города Эшраэля может предотвратить истребление. Выбирайте». Саулу нечего было возразить, и он согласился.

— Прискорбно, когда борьба людей определяет и судьбу богов, — сказал Хнумхотеп с глубокомысленным видом.

Гист рассказывал дальше.

— От князей Пелиштима вышел воин огромного роста и свирепой наружности. Он стал выкликать противника из лагеря людей ибрим. Но они устрашились его вида, и никто не решался выйти против великана. Его называли Галат[90]. Это было не имя, а происхождение воина из племён, живущих среди хеттов. Многие галаты, после падения Хеттского царства, ушли к пелиштимцам, ибо язык и обычаи их похожи. Эшраэлиты боялись сразиться с Галатом. Говорили, будто галаты и люди из Габаона — потомки исполинов. Рост их бывает огромным в сравнении с ростом высокого, но обыкновенного человека. Ещё называли великанов, из которых был тот Галат, потомками рефаимов, произошедших от браков смертных женщин и посланцев неба — бессмертных ангелов.

Неожиданно заговорил сиятельный Нахт, давно не прерывавший повествования.

— В дни моей молодости я слышал о чёрных племенах, населяющих степи и леса к югу от нашей благословенной страны, — обратился к номарху скопец. — Некоторые мужчины этих племён настолько велики ростом, что средний человек едва достанет макушкой их пупка. А на одном острове вблизи побережья южных земель встречаются даже женщины, способные легко нести на плечах корову.

— Не перебивайте Гиста, иначе мы будем слушать его до вечера. А нам ещё предстоит ужин, — озабоченно сказал Рехмиу.

— Галат несколько дней вызывал поединщика безуспешно, — продолжал Гист. — Саул ушёл в свой шатёр. Там он плакал от унижения, сетуя на то, что бог оставил его. И вдруг к шатру явился Добид-арфист. Он заявил о своём желании выйти к Галату. «Как ты сможешь это сделать? — удивился царь. — Ты ещё отрок и всю жизнь пас овец. А он обладает несоизмеримой силой и воин от юности своей». — «Бог сподобит меня одолеть нечестивого великана», — отвечал Добид. Он спустился в долину, где ходил, смеясь над эшраэлитами, Галат. Надо сказать, пастушок-арфист отказался надеть доспехи. Он шёл навстречу великану в обычной одежде, взяв с собой только пращу и камень.