Царь Саул - [180]

— Мне кажется, у юноши присутствовали все нужные качества, чтобы носить венец эшраэльского царя, — тонко пошутил превосходительный господин Рехмиу.

— Если бог прилетает в кожаный шатёр, то за царя вполне сойдёт и пастух, — поддержал шутку номарха сиятельный Нахт.

Жрецу Хнумхотепу эти шутки не понравились.

— Бог способен явить своё присутствие в любом месте и, по желанию своему, вознести избранного человека в любое достоинство, — сказал он.

Повинуясь поощрительному жесту номарха, Гист не перестал говорить.

— У царя Саула был двоюродный брат Абенир. Человек смелый, жестокий, весьма неглупый и не желающий упустить ту благоуспешность, какая внезапно выпала ему в жизни. Из землепашца стать правой рукой царя, главным начальником войска… Такое удаётся редким счастливцам. Абенир задумал создать группу соглядатаев, чтобы следить за происками Шомуэла. Здесь, должен сознаться, я всячески помогал Абениру. За Саула были некоторые влиятельные люди из южных областей Эшраэля. Ими владело понимание выгод при царском правлении в противоположность устаревшим требованьям священников. — Гист поперхнулся и опасливо посмотрел на Хнумхотепа.

Жрец сидел неподвижно. Его выбритое худощавое лицо с выступающими скулами не выразило никакого отношения к сказанному.

Гист слегка поёрзал на месте. В его глазах мелькнул признак сомнения. Казалось, он решил избежать опасных признаний, хотя говорил он о своей деятельности в Ханаане египетским вельможам и египетскому жрецу, лицам заинтересованным.

Однако, как только лекарь собрался продолжить повествование, номарх Рехмиу хлопнул в ладони и встал.

— Сейчас нам принесут жареных голубей, утку, тушёную с финиками и чесноком, фрукты, медовое печенье и вино, охлаждающее тело при сильной жаре. Но мы продолжим не здесь, а в садовой беседке. Надеюсь, мудрейший Хнумхотеп, ты сейчас не соблюдаешь пост… — Жрец усмехнулся и покачал головой. — Значит, мы все усладим своё сердце довольством сытости и лёгкого опьянения.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

1

Сидя в ажурной беседке, увитой благоухающими глициниями, Гист обгладал стёгнышки жирного голубя и выпил вина, налитого для всех в одинаковые высокие бокалы. Жрец Хнумхотеп ел фрукты, тоже не забывая приложиться к бокалу. И сиятельный Нахт прихлёбывал пронизанную солнцем, живительную влагу, лишь немного повозившись с голубем.

Зато превосходительный господин Рехмиу бодро закусил двумя голубями да убрал пол-утки с финиками и чесноком. Фрукты, медовое печенье, ещё какие-то сладости не избежали его внимания. Проявление жизнерадостности и прекрасного пищеварения сопровождались не менее обильным употреблением золотистого вина.

Подавали кушанья красивые мальчики в серебристых париках и набедренных повязках. Губы их были накрашены, ресницы начернены, глаза обведены синей краской. Возраст: лет двенадцать-четырнадцать. От них пахло ароматами и свежестью юности.

«Отчего вместо рабынь прислуживают эти красавчики, напоминающие меня в мои юные годы? — подумал Гист, оглядываясь на рабов в набедренных повязках. — Может быть, номарх только прикидывается, расхваливая девиц и сетуя на старческую немощь? А на самом-то деле не так уж он ослабел. Просто интерес его теперь устремлён в другую сторону от женской половины дворца».

Показалось лекарю, что и жрец Хнумхотеп посматривает на стройные тела нежных отроков с каким-то притенённым сладким таяньем в глубине глаз. Хихикнув про себя, Гист попросил разрешения продолжить рассказ о царе Сауле, Шомуэле, Добиде и всём Ханаане.

— Несмотря на укрепление своего царствованья, Саул тяжело переносил враждебность первосвященника, которое он считал проклятьем бога. Его близкое окружение, особенно Абенир, другие полководцы и часто приезжавшие в Гибу влиятельные люди из южных колен сознавали, что всё это стремление снова захватить власть, прикрытое пророчествами и ссылками на волю бога. Но царь был прост сердцем. Он не умел рассуждать так, как те, кто его поддерживал. Ум его временами мутился. Он страдал от бессонницы и мыслей о мести бога Ягбе. И, хотя он перестал подчиняться Шомуэлу, однако верил его ужасным предсказаниям. Говоря по справедливости, предсказания почти полностью сбылись. Саул убит, убиты его сыновья в возрасте воинов. Погиб муж старшей дочери и самые преданные начальники элефов. Однако остался его главный полководец Абенир, сыновья наложниц, внук от старшего сына Янахана.

— Вернись к тому времени, когда царь Эшраэля и его старшие дети ещё жили, — вмешался номарх. — О наших днях поговорим позже.

— Слушаюсь, превосходительный господин. Должен сказать, я старался с помощью целебных снадобий лечить царя Саула. Но лекарства помогали лишь на короткий срок. Затем наступало ухудшение: судороги, отсутствие сна, приступы беспричинного гнева, когда Саул становился опасным для окружающих. Однажды ваш слуга чуть не потерял жизнь при таком приступе. Саул пробовал отвлечься от преследований злого духа, терзающего его душу, с помощью вина, красивых рабынь и охоты. Вместе с Абениром царь гонялся на колесницах по пустыне и поражал стрелами львов. Раненых зверей он добивал коротким мечом, испытывая таким образом терпение своего бога. И вот кто-то посоветовал пригласить хорошего музыканта, владеющего искусством игры на арфе: якобы перебор струн успокаивает мятущийся дух и умиротворяет сердце.