Царь нигилистов 2 - [54]

— О! — сказал Саша. — Надежда есть. А то у нас тут Василий Шибанов завелся. В общем: «Слово его все едино, он славит свого господина».

— День меркнет, приходит ночная пора,

Скрипят у застенка ворота,

Заплечные входят опять мастера,

Опять зачалася работа

— процитировал Ламберт.

— Оно издано? — удивился Саша.

— Эээ… нет, — признался Яков. — Ходит в списках.

— Никса, а можно мне взять еще одного адъютанта? — спросил Саша.

— Яшу я тебе не отдам, — отрезал Никса.

— Александр Александрович берет себе пленников в адъютанты, а потом, на правах сюзерена, не дает пытать, — объяснил Козлов.

— Да? — заинтересовался Ламберт.

— А что за Василий Шибанов? — спросил Шереметьев.

Ламберт поднял глаза куда-то к ветвям деревьев.

— Почитайте хотя бы Карамзина, граф, — посоветовал Козлов.

— Прочитает в свое время, — вступился Саша. — Василий Шибанов — это стремянный князя Курбского, который привез его письмо Ивану Грозному.

— Да, кажется вспомнил, — сказал Шереметьев. — Его убили?

— Запытали до смерти, — уточнил Саша.

— Так что за сделку ты хотел предложить? — напомнил Никса.

— Граф, — обратился Саша к Шереметьеву, — я ведь у вас в Кусково никогда не был?

— Нет, — сказал Сережа, — только в Останкино.

— Давай так, — предложил Саша. — Ты у меня спрашиваешь что-нибудь про Кусковский парк, и, если я отвечаю правильно больше, чем на половину вопросов, ты говоришь пароль.

— Любопытно, — прокомментировал Ламберт.

— Александр Александрович наверняка видел схему или план, — предположил Шереметьев, — потому и предлагает Кусково.

— Конечно, — кивнул Саша. — Но не факт, что я его помню. С собой нет. Зато ты знаешь свое Кусково как свои пять пальцев. И, если соврешь, мы увидим. Вопросы по плану. То есть не «какой сорт роз у нас растет вокруг стелы, посвященной визиту Екатерины Великой».

— Мне затея нравится, — сказал Никса. — Интересно.

— Не помню, какой сорт роз, — сказал Шереметьев. — Я там давно не был.

— Значит, мы почти в равном положении, — заметил Саша.

— Ладно, — сказал Сережа. — Попробуем. Если вы, Ваше Высочество стоите спиной к дворцу, а лицом к стеле, что у вас справа?

— Грот, — сказал Саша. — Милое, кстати, место. Как ни странно, отдельное здание с куполом, а не пещера. Прохладно, панно из ракушек. Это я напрашиваюсь.

— У папá спрошу, — сказал Сережа. — Но, думаю, что он будет очень рад.

— Он угадал? — спросил Ламберт.

— Да, — кивнул Шереметьев. — А дальше?

— От большого пруда?

— Да.

— Пруд поменьше, — сказал Саша. — Потом Итальянский домик.

— Правильно? — спросил Никса.

— Да, — подтвердил Шереметьев. — Но Великий князь кое-что забыл…

— Крепостной театр? — предположил Саша. — Он тоже там?

— Да.

— Ошибку не засчитываем. — резюмировал Никса. — Он поправился.

— Ладно, — кивнул Сережа. — Вы стоите спиной к дворцу. Что перед вами?

— Французский парк, стела, о которой я уже говорил, две больших лиственницы, а за ними — оранжерея.

— Да, — сказал Шереметьев. — Разве лиственницы могут быть на плане?

— Бывают и подробные планы, — заметил Саша.

— Я не видел таких, — засомневался Сережа. — И панно из ракушек в гроте на схемах не бывает.

— Бывают схемы с описаниями, — сказал Саша.

Никса усмехнулся.

— Я тебе потом объясню, Сереж. Если, конечно, скажешь пароль.

— Хорошо, — кинул Шереметьев. — Что у вас слева, Ваше Высочество?

— Швейцарский домик, — сказал Саша.

— Нет! — воскликнул Сережа. — Нет там никакого швейцарского домика!

— Ну, как же! — удивился Саша. — Нижний этаж кирпичный, верхний деревянный, на втором этаже — красивый резной балкон, деревянная лестница на второй этаж и резные деревянные колонны.

— Нет! — сказал Сережа. — Ошибка!

— Саш, он врет? — спросил Никса.

— Нет, он не врет. Моя ошибка. Пригласишь, когда построишь, граф. Если швейцарского домика еще нет, дальше голландский домик, а перед ним еще один пруд. Да?

— Да, — кивнул Шереметьев.

— В голландском домике, кажется, три этажа, наверху надпись с годом постройки, по-моему, восемнадцатый век. Самый старый да?

— Да, — сказал Сережа. — Но в нем два этажа.

— Мне казалось, что он довольно высокий, — заметил Саша. — Это, наверное, чердачное окно.

— Да, — сказал Шереметьев. — Но этажей два.

— Ошибка не засчитывается, — сказал Никса. — Сережа про число этажей не спрашивал. И это невозможно увидеть на плане. Надпись с годом есть?

— Да, — кивнул Сережа. — 1749-й.

— Этого достаточно? — спросил Никса. — Как насчет пароля?

— Никса, Саша действительно не был в Кусково? — спросил Коля Лейхтенбергский.

— Нет, — улыбнулся Никса. — Никогда.

— Он что ясновидящий? — спросил Коля.

— Ответ на этот вопрос после пароля, — отрезал цесаревич.

Сережа Шереметьев колебался.

— Ну, давай я дальше расскажу, — предложил Саша. — Обойдем вокруг дворца. Встанем к нему спиной, а лицом к большому пруду. Слева будет церковь. Прямо напротив — канал с двумя серыми колоннами на левом и правом берегу.

— Это маяки, — уточнил Сережа.

— Скорее всего, — согласился Саша. — Я не видел их горящими. Если посмотреть налево, на пруду маленький остров, круглый, кажется. У вашего дворца два мощеных брусчаткой съезда для карет, а между ними — широкая лестница. Сам дворец деревянный, с высокими окнами, а лепнина в нем из папье-маше…