Царь Ирод - [15]

Предчувствия его не обманули: вскоре Ирод вместе со своей армией появился у стен Иерусалима с явным намерением отомстить за убийство отца. Однако Фазаил выехал навстречу брату, уговаривая его не предпринимать никаких открытых действий против Малиха, который благодаря своим антиримским, националистическим высказываниям пользуется большой популярностью в народе.

Вслед за этим Ирод встретился с самим Малихом, и тот снова бросился к нему на грудь, оплакивая Антипатра, клянясь в любви к покойнику и проклиная клеветников, утверждающих, что он, Малих, причастен к его скоропостижной смерти.

Прекрасно понимая, чего стоят эти слезы, Ирод решил подыграть Малиху и стал уверять, что ни в чем его не подозревает и с самого начала знал, что на Малиха, дескать, просто клевещут. Понятно, что Малих был достаточно умен, чтобы понять, что Ирод лицемерит в той же степени, что и он, и за притворными выражениями дружбы между ними пылает пламя ненависти.

На том они тогда и расстались — Ирод торопился в Самарию, где в ответ на непомерные налоги вспыхнул новый мятеж.

Но сразу после его подавления, в канун великого праздника Суккот[25] Ирод снова появился у стен столицы с армией. Стоило ему только захотеть — и с такой силой он с легкостью мог бы оккупировать Иерусалим, сместить Гиркана и казнить Малиха.

Понимая это, последний уговорил Гиркана направить Ироду царский указ, категорически запрещающий вводить войско, состоящее из римлян и арабов, в готовящийся к празднику город. Такое количество чужеземных солдат, добавил в письме Гиркан, напугает как жителей, так и пришедших в город многочисленных паломников и нарушит атмосферу святости праздника.

В ответ Ирод решил показать, чего для него на деле стоят приказы царя, никогда не обладавшего реальной властью. Ночью его солдаты вошли в Иерусалим, тяжело протопав по мостовым, и, проснувшись утром, жители увидели стоявших повсюду римских легионеров.

Разумеется, у читателя уже давно вертится на языке вопрос: почему, обладая такой силой, Ирод попросту не казнил Малиха, не отстранил от власти Гиркана и не уселся на троне?

Чтобы понять это, следует вспомнить, что какие бы войны и политические потрясения ни сотрясали Рим, римляне всегда подчеркивали правовой характер своего государства и очень им дорожили. Ирод мог казнить «разбойника» Езекию без суда и следствия только потому, что ему это позволяли принятые Габинием законы против пиратов. Гиркан же и Малих занимали свои должности по закону, и уже по римскому, а не еврейскому праву, какими бы тяжкими ни были подозрения в их адрес, расправиться с ними без суда значило бы бросить вызов Риму. И уж тем более у Ирода не было права на трон.

Поэтому Ирод снова встретился с Малихом, снова выслушал его уверения в дружбе и непричастности к смерти Антипатра. Однако в тот же вечер он написал письмо Кассию, в котором сообщал, что у него нет ни малейших сомнений, что Малих и есть отравитель отца, но как заставить его понести за это наказание, не нарушив закона, он не знает.

Ответ не заставил себя долго ждать: Кассий написал, что прекрасно понимает чувства Ирода, благословляет его на месть и даже берется помочь в свершении «правосудия» сразу после того, как снова появится в Сирии.

И Кассий сдержал слово. Убийство Малиха совершил не Ирод или кто-то из его окружения, а телохранители Кассия, поджидавшие в засаде возвращавшихся с пира Малиха и Гиркана.

Следуя полученному приказу, они окружили иудейского царя и его военачальника и закололи последнего мечами. Малих, бывший умелым фехтовальщиком, пробовал защищаться, но силы были неравны. Гиркан при виде сцены этого убийства то ли от страха за себя, то ли от сильного потрясения упал в обморок. После этого он, «с трудом придя… в себя, спрашивал Ирода, кто убил Малиха. Когда же один из трибунов ответил: “Приказ Кассия”, — он произнес: “В таком случае Кассий спас меня и мое отечество, ибо он устранил человека, бывшего опасным для нас обоих”». «Нельзя было решить, искренне ли высказался Гиркан, или же он говорил из страха, соображаясь с свершившимся фактом», — добавляет Флавий (ИВ. Кн. 1. Гл. 11:8. С. 56).

Но если учесть, что Гиркан с самого начала был посвящен в организуемый Малихом заговор, то ответ на поставленный Флавием вопрос напрашивается сам собой. Скажем больше, некоторые историки предполагают, что именно Гиркан II и был душой этого заговора, а Малих лишь выполнял его волю, сменив в последние годы Антипатра в качестве близкого друга и советника царя.

Как бы то ни было, весть об убийстве Малиха «римлянами и Иродом» мгновенно разнеслась по Иерусалиму и стала сигналом для нового народного восстания.

* * *

На первом этапе восстание в Иудее возглавили брат Малиха и некий Феликс, сменивший Малиха на посту командира иерусалимского гарнизона, а точнее — верных царю нескольких сотен бойцов. О том, кем на самом деле был Феликс, история умалчивает. По одной версии, он был одним из римских полководцев, по собственной воле обратившийся в иудаизм. По другой — урожденным евреем, служившим в римской армии. Но, согласитесь, все это не так уж и важно. Важно то, что Феликс бросил свой отряд против превосходящей его по численности гвардии Фазаила, и в городе закипели кровопролитные уличные бои.