Бывшие любовницы - [7]

Те вольности и свободы, которые привлекали Бейб в Брауне, одновременно как магнит притягивали туда и тех, кто вызывал у нее неприязнь. Сопляки из старых богатых семейств, избалованные отпрыски нуворишей, якобы талантливые дети знаменитостей, потомки в шестом колене европейских знатных фамилий — все они стекались в университет в надежде наконец оторваться после многолетнего заточения в суровых частных школах.

С первого дня Бейб вела борьбу за свое место в этом мире. Она никогда не смогла бы стать равной в толпе толстосумов. Их мотовство раздражало ее. В то время как она вынуждена была считать каждый пенни, ужасаясь своему растущему долгу, они арендовали целые особняки в Ньюпорте или Блок-Айленде для своих воскресных вечеринок.

Не лучше обстояли дела и с установлением контактов с остальными студентами. Бейб была слишком скованна и закомплексованна, чтобы скакать в спортзале, и недостаточно образованна для интеллектуалов-семиотиков, обсуждавших проблемы античной философии на газоне перед главным корпусом. А что до поисков приятелей среди актерских сынков или качков из частных колледжей, то Бейб скорее бросилась бы под автобус.

Так что сначала все развивалось точно по тому же сценарию, что и в школе. С Бейб Манчини в душераздирающей роли циничной одиночки. Но на этот раз ситуация изменилась. Многообещающий талант фотографа постепенно вовлек ее в университетское общество. В основном благодаря тому, что она не проявляла интереса к съемкам пейзажей, натюрмортов или архитектуры. Наиболее привлекательным объектом для ее пытливого изучающего глаза были люди. Так что в скором времени она стала неотъемлемой частью бурлящей жизни университетских вечеринок.

Бейб стала своей в «Андеграунде», студенческом баре. Каждый четверг здесь устраивали «вечера Фанка», которые она никогда не пропускала. Так же как и тусовки в «Вива», ночном клубе в Провиденсе, любимом местечке студентов из Европы. А кроме того, существовали и беспутные «тематические» вечеринки, вроде ежегодной «Голой тусовки» или «Студенческого танца».

Ее документальный, репортажный стиль всегда вызывал переполох и возбуждение. Фотографии всегда бурно обсуждались. Она создавала коллажи из снимков для занятий по искусству, вызывая раздражение и возмущение преподавателей и сдержанное одобрение соучеников. Бейб не делала банальных портретов «улыбнитесь — я снимаю». Персонажи на ее снимках — растерянные, пьяные в стельку, всегда на грани дозволенного — выглядели точно как в жизни. Откровенное декольте. Алые губы, достойные порнозвезды, на горлышке пивной бутылки. Мужская рука с маникюром, скользящая по обнаженному женскому бедру. Ее склонность к необычным ракурсам и изображению одних лишь тел, без голов, быстро стала университетской легендой. И довольно скоро попадание в обезглавленные объекты Бейб Манчини стало признаком определенного социального статуса.

Но она не ограничивалась авангардом. Приумножая ценность своего портфолио, Бейб решила создать серию более традиционных модельных снимков. Так она познакомилась с Ларой. Высокая ослепительная блондинка с изумительно красивыми плечами, одетая в изысканном стиле. Несколько надменная и отчужденная вначале, она со временем потеплела к Бсйб и согласилась позировать на ступенях университетской библиотеки. К концу фотосессии они стали настоящими подругами — случай крайне редкий для Бейб, которая всегда с трудом завязывала отношения с другими девушками.

Обретя в лице Лары одну подругу, Бейб в действительности получила и вторую — Габриэль, сногсшибательную темнокожую красотку, одну из подружек Лары по «пещере» и звезду эфира, университетской коммерческой радиостанции, где работали сами студенты. Почти мгновенно они образовали впечатляющий триумвират. И это было одним из счастливейших периодов в жизни Бейб. С последних классов школы она избегала женских группировок, ненавидела социальные условности и женское стремление одеваться, думать и говорить «как все». Но для Бейб, Лары и Габриэль все это не имело никакого значения… пока не появился он.

Как прочие особи женского пола в университете, Бейб в один прекрасный миг поняла, что Дин Пол Локхарт ее заворожил. Возможно, все дело было в абсолютном несоответствии его крайней самовлюбленности, самопоглощенности и одновременно абсолютного безразличия к собственной красоте. Страстный эксгибиционист, он всегда с готовностью сбрасывал рубашку, с гордостью демонстрируя рельефную спину и длинный мускулистый торс. И в то же время он мог быть равнодушен к своей прическе или одежде, появляясь на занятиях и разного рода тусовках непричесанный, в мятой, порой даже несвежей одежде, со вчерашними пятнами на брюках и сорочке. Но поистине непостижимыми были волшебная сила его харизмы и то, как изменялось все вокруг, стоило ему войти в помещение или покинуть его.

То, что он был бойфрендом Лары, нимало не смущало Бейб. Новая дружба лишь позволяла быть ближе к Дину Полу, чаще встречаться с ним. Она интуитивно чувствовала, что членство в этом «женском клубе» предполагает лояльность, но ей недоставало опыта, чтобы осознать это до конца. Бейб оставалась девственницей во всем — в том числе и в вопросах женской солидарности. Так что она с легкостью влюбилась, с легкостью оказалась в постели и столь же легко оказалась брошенной.