Бытиё наше дырчатое - [14]

– Дачник? – спросил Димитрий, когда они сошлись с Андроном на том самом участке насыпи, куда, по идее, спрыгнул ужасноликий незнакомец.

– В дзюдогаме?

– Да они в чем только не ходят!

Андрон подумал.

– Нет, – бросил он. – Я их тут почти всех знаю. Такую рожу я бы запомнил.

– Тогда кто? Спецназовец?

– Спецназовцы – в камуфле. Теперь озадачились оба.

– Может, из этих... из фанатов? – предположил Димитрий.

– Хм... – сказал Андрон. – С одной стороны, не тронул. Хотя мог... С другой, вроде бы рановато еще для фанатов. Ты вообще длину этой ветки представляешь?.. Впрочем... смотря как по ящику сообщили. Если «между Красным Воруем и Слиянкой», тогда – да. Тогда вычислить недолго...

– Чем же он сюда добрался?

– А черт его знает!..

Полные недобрых предчувствий, позавтракали и принялись за дела. Димитрия Андрон усадил чинить парус, а сам занялся осями и колесами. Вопреки опасениям, жизненно важные узлы уцелели. Видимо, выручили девальваторы. Одно дело, когда на рельсы рушится туша в несколько десятков тонн, и совсем другое, когда тот же вес идет чуть ли не как одна тысячная к номиналу. Остальные-то качества (прочность, упругость) сохраняются.

Примерно к половине девятого ремонтные работы были прерваны гулом авиационных двигателей. Кажется, многоопытный Андрон и здесь оказался прав: по всей вероятности, на место вчерашней антитеррористической операции сбросили десантуру. Пришлось опять подхватываться и в третий раз перетаскивать пожитки с места на место. Естественно, что ни один вертолет не появился над Красным Воруем. Вот если бы оставили груз на платформе – тогда, конечно, другое дело. Тогда бы появился обязательно.

Рискнули выбраться на бугор, но ничего оттуда не высмотрели. А когда уже шли обратно, начались события, Андроном не предсказанные: со стороны Слиянки послышалась густая пальба. Такое впечатление, что на исковерканных железнодорожных путях шел нешуточный бой за останки трагически погибшего экстремиста.

– С кем это они? – вслух гадал Димитрий. – И кто? Андрон хмурился и, надо понимать, гадал про себя.

К полудню стрельба утихла. Пришла пора обеда. К тому времени парус был залатан, колеса и оси – проверены. Но поесть спокойно так и не дали: на западе снова завыло, затрещало, заухало.

– Ну теперь точно всю насыпь разворотят... – упавшим голосом заметил Димитрий.

– Может, для того и затеяли, – посопев, ответил Андрон. – Концы спрятать. Поди потом разбери: была там платформа, не было...

После трапезы настал черед более тонких механизмов. Умелец возился с машинкой, раскладывая детали на газетке, а клиент сидел рядом и, затаив дыхание, следил за священнодействием. Иногда позволял себе деликатно подать голос.

– Скажите, Андрон... Мы ведь сейчас, вы говорите, в аномальной зоне и довольно близко к эпицентру...

– Умгу... – мычал Андрон, состыковывая нестыкуемое.

– То есть, если все окажется в порядке, я смогу отправиться прямо отсюда?..

– Смочь-то сможешь, а куда? Ты сначала на цель ее наведи, а тогда уж... Вот переберу, проверю – будешь опять эти хренотеньки крутить, пока не нашаришь, что там тебе нужно.

– А если не нашарю?

– Значит, на комод поставишь. Для красоты. На бледном лице пассажира отображался испуг.

– А у других? Получалось?

– Бывало, что и получалось...

Уаров малость успокаивался и почтительно умолкал, не смея более отвлекать. Ненадолго, правда. Минуты на две.

– Скажите, Андрон... Это ко вчерашнему нашему разговору. Вот вы сказали, что любая попытка исправить прошлое ухудшает настоящее...

– Умгу...

– И, стало быть, по-вашему, возможно обратное? Скажем, я сознательно хочу исковеркать прошлое, а настоящее в итоге улучшается?

– Почему нет?

– Но... это проверял кто-нибудь?

– Вот ты и проверишь.

– А вы сами? Неужели ни разу... в порядке эксперимента... Андрон насупился, свинтил воедино запчасть от будильника с запчастью от кухонного комбайна и придирчиво осмотрел получившееся.

– Будя! – прогудел он. – Наэкспериментировался. Что я тебе, собака Павлова?

Покосился на Уарова – и замер, увидев что-то за его плечом. Димитрий резко обернулся. Возле корявого ствола вербы неподвижно стоял и молча смотрел на них утрешний гость в дзюдогаме. Обоих снова ужаснула изуродованная половина лица незнакомца, похожая на схватившийся как попало гипс. Правый глаз напоминал червоточину.

Топорик и гвоздодер, по уговору, лежали рядом. Но пока вскакивали на ноги, таинственный соглядатай, по-прежнему не говоря ни слова, отступил за древесный ствол.

Двинулись к вербе, обходя ее с флангов, и никого за стволом не обнаружили. Может, в кроне засел? Вскинули головы. В белой робе среди зелени не спрячешься. Дупла вроде тоже нету...

– Клоун! – с отвращением подвел окончательный итог Андрон. – Нашел место ниндзю из себя корчить... И время...

При слове «время» Уаров встрепенулся.

– Слушайте... А вдруг у него тоже машинка? Вдруг это за нами следят откуда-нибудь... оттуда.

– Да запросто, – безразлично согласился Андрон. – Вот почему я и не дергаюсь. Какой смысл? Ну изменишь ты прошлое! Все равно ведь потом из будущего придут и по-своему перекурочат...

* * *

Эйфелева башня свела с ума не только Мопассана – она еще пыталась свести с ума и нашего Льва Толстого.