Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы - [24]
После простодушных с обеих сторон разговоров подносят свахе чарочку зеленого с честью и любовью. Пьют за здоровье друг друга, и когда сойдутся между собою в условиях на бракосочетание и само приданое, тогда отец и мать избирают со своей стороны свата для окончательных переговоров с родителями невесты.
Сват одевается в новый армяк, подпоясывается красным поясом, надевает на голову щегольскую шляпу с кистью или пером павлиньим; шею обвязывает пестрым, преимущественно красным, платком. Этот наряд горожан больше и зажиточных деревенских. Он отправляется в дом с посольством, сначала один. У дверей принимают его как незнакомого; он кланяется св. образам, потом хозяевам и, наконец, во все четыре стороны. «Здравствуй, хозяин с хозяйкой, — начинает он говорить первый, — с твоими детьми и твоей красною девицею. Ехал и заплутался: ночь темная и не месячная; тут засветился у вас во тереме огонек». — «Родимый, — отвечает хозяин, — для добрых людей наша избушка, — добро жаловать. Но кто ты, батюшка? Господин барин аль купец? Товары али какие везешь, и знать далече». Сват, поглаживая бороду и посматривая на сторону, говорит: «Мы товары развозим, батюшка родимый, для праздников радостных, для девиц суженых. К тебе мы едем не гостить, не праздновать; но пиры подымати. Мы слышали, а про то нам сказывали добрые люди, у тебя во высоком терему живет красная пригожая. Она-то нам надобна. На то ль цветы растут, чтобы вянуть. На то ль во пиру ряженая, чтобы сердце кручинить?» Невеста не смеет поднять глаз, мать молчит. Обе в недоумении; не знают, что отвечать. Красная девица думает думу со своей родной матушкой. Смелый сват, угадывая их робкое молчание, продолжает: «Ростом он тонок и высок, лицом бел и румян; кудри русые по плечам лежат; брови дугой любовной свились; глаза ясные, соколиные; губы сахарные, поцелуйные, жениться велят. Не одиночествовать девушке — с милым дружком ей жить». Мать отвечает: «О, сват мой, сватушка! Весна цветет и расцветает по обычаю своему; и красе не всегда цвести, и отцвет ее наступает; не все матушке жити с дочкою, не все ее лелеяти: нам написана с нею разлука, и мне уже ею не любоватися и не красоватися: ею красоватися доброму молодцу. Девушка всему хорошо выучена: цветики сажать, яблоньки поливать, ткать, прясть и золотом узорики вышивать; давно лежат для нее в больших сундуках атласы, бархаты, сарафаны самоцветные с пуговицами золотными, каменья, жемчуга и крупные зарукавьица; полотна тонкия и дорогия, белы скатерти камчатны; пуховая постель, кисейное изголовьице со алыми бантиками, одеялицо соболиное и всякого разного цвета уборы запасные». «Не надобне нам, матушка сударыня, — отвечает сват, — ни каменьев дорогих, ни самоцветных платьев; надобно нам сговор величати». Хозяин в это время не принимает участия в их разговоре; он только слушает, но видя, что жена соглашается на выдачу дочери замуж, велит подать на стол калачи, хлеб-соль и подносит первую рюмку свату, который, выпивая за здоровье всех их, желает невесте счастия и богатства. Потом, поговорив о сговоре, назначают время бракосочетания. Девица-невеста сидит и ничего не говорит; она уже знает своего суженого, или, если не знает, то должна повиноваться воле родителей, которые сами избирают ей мужа. Однако ныне и в деревнях девушки сами избирают себе женихов.
После взаимных соглашений к свадебному приготовлению молодые обсылают друг друга подарками. Невеста посылает своему жениху шитую ширинку ризными шелковыми узорами, а жених ларчик с лентами, иголками и нитками, иногда с сурмом (румянами), белилами и шелковою плеткою. Или жених в сопровождении свата, дружки и других своих знакомых едет к невесте и сам дарит свою суженую и ее родителей золотой парчою: эти подарки по их сердцу, и тогда теща ласковая и тесть поклонистый, ибо суженая-ряженая запоручена за поруки крепкие, вековые. Родные жениха съезжаются в дом невесты, и поруки довершаются сговором полюбовным. Свахи и сваты, участвующие здесь, усаживают всех за дубовые столы, крытые белым полотном; ставят на столы яства медовые, пряженые, перепечи, калачи, хлебы пшеничные, пироги с начинкой; сыту, мед, вино разноцветное: зеленое, травяное с кардамоном, шафраном, гвоздикою, с перцем, корицею и пряники медовые и орехи каленые. Гостеприимство увеличивает общую радость. Жених с невестой сидят рядом. Чарка круговая ухаживает гостей, а молодые посматривают друг на друга.
Сговор часто превращается в свадебное веселье. Там сваха и сваты хвалят богатое приданое и поют песни сговорные в честь молодых и родителей. При пении произносят имена тех, кому поют.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Обзор русской истории написан не профессиональным историком, а писательницей Ниной Матвеевной Соротокиной (автором известной серии приключенческих исторических романов «Гардемарины»). Обзор русской истории охватывает период с VI века по 1918 год и написан в увлекательной манере. Авторский взгляд на ключевые моменты русской истории не всегда согласуется с концепцией других историков. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
Одними из первых гибридных войн современности стали войны 1991–1995 гг. в бывшей Югославии. Книга Милисава Секулича посвящена анализу военных и политических причин трагедии Сербской Краины и изгнания ее населения в 1995 г. Основное внимание автора уделено выявлению и разбору ошибок в военном строительстве, управлении войсками и при ведении боевых действий, совершенных в ходе конфликта как руководством самой непризнанной республики, так и лидерами помогавших ей Сербии и Югославии.Исследование предназначено интересующимся как новейшей историей Балкан, так и современными гибридными войнами.