Быть Хокингом - [30]
Под конец семестра Стивен узнал о том, что колледж предлагает финансировать поездку в Майами для нас обоих. Я сомневалась в том, стоит ли отрываться от учебного процесса в Уэстфилде, пусть даже на пару дней в конце семестра, но, к моему удивлению, у профессора Вэри не возникло возражений по поводу моего отсутствия, так что тусклым декабрьским утром после долгого ожидания вылета в лондонском аэропорту (над городом висел густой туман) мы отправились в путь. Во Флориде было уже темно, когда мы приземлились; поэтому лишь на следующее утро мы обнаружили, что наш отель стоит прямо на пляже, а из окон открывается вид на бирюзовые волны Карибского моря. Только что покинув холодный промозглый Лондон после изнурительного семестра, я поразилась нереальности, невероятности ситуации – как будто бы шагнула в другое измерение, оказалась в Зазеркалье. Это впечатление усиливалось на протяжении нашей поездки. Голубое небо и солнце были нам очень нужны, потому что приступы удушья у Стивена участились, и его сестра Мэри убедительно советовала мне отвезти его в теплые края на зиму. Благодаря этой счастливой возможности мы получили неделю солнца.
В день открытия конференции Стивен и его неформально одетые коллеги исчезли за дверями зала заседаний, а я отправилась на разведку. Отель, построенный полукругом около бассейна, выглядел подозрительно знакомым. Я спросила себя, не дежавю ли это, так как не сомневалась, что где-то уже видела его раньше. Внезапно на меня снизошло озарение: это был отель, в котором снимали первые кадры фильма «Голдфингер», триллера из серии о Джеймсе Бонде. Именно в этом отеле девушка умерла от недостатка кислорода, так как ее с ног до головы покрыли золотой краской! Отель «Фонтенбло» представлял собой модернистское здание из бетона с мраморными полами, стеклянными стенами и огромными зеркалами на всю стену. В соответствии с названием он был полностью меблирован в стиле Людовика XV.
Не только мебель выглядела неуместно: сама конференция по астрофизике представляла собой большое недоразумение. Одетый с иголочки персонал отеля, по-видимому, не знал, как относиться к делегатам, чьи футболки, шорты и сандалии никак нельзя было назвать элегантными. Как-то я пробралась в конференц-зал с намерением немного послушать одну из лекций. Поначалу меня привело в замешательство отсутствие знакомых лиц среди присутствующих. Потом я заметила, что слушатели одеты не так, как физики за завтраком: тут были черные костюмы с галстуками, гладко зачесанные волосы, уложенные гелем, и ни одной бороды. Когда заговорил докладчик, я в одну минуту поняла свою ошибку: это была конференция директоров еврейских похоронных бюро по теме использования пластиковых биодеградируемых гробов.
После экзотической природы и жаркого солнца Майами нас ожидал перелет в осень – в Остин, штат Техас, где находился университетский городок, в середине шестидесятых восславленный прессой как колыбель лучших умов космологии. Джордж Эллис, приехавший с нами из Майами, был приглашен в Остин на год; он и его жена Сью, с которой я познакомилась на нашей свадьбе, пригласили нас остановиться у них на неделю. За это время нам удалось узнать друг друга получше и заложить фундамент дружбы длиною в жизнь, которая выстояла перед многочисленными неурядицами, ожидавшими нас. Джордж был по характеру меланхоличным и погруженным в себя. Его отец являлся знаменитым издателем Rand Daily Mail, газеты, известной своим сопротивлением апартеиду в Южной Африке. Он познакомился со Сью, дочерью традиционного родезийского[53] фермера, в Кейптаунском университете. Джордж и Сью были яростными противниками апартеида и, став добровольными политическими эмигрантами по отношению к Южной Африке, всегда подчеркивали, что не смогли бы там жить. В отличие от задумчивого интроверта Джорджа Сью была общительна, но не навязчива, жизнерадостна, но чувствительна к потребностям других людей. Талантливая художница и скульптор, она излучала тепло и созидательность – качества, которые она предоставила в распоряжение школы для обездоленных детей, находившейся неподалеку от Остина. Среди ее учеников числились не только жертвы распада семей и физического насилия; среди них были и девочки-негритянки, вынужденные выживать за счет проституции; их спасли из чикагских трущоб и вывезли в Техас для реабилитации. Можно представить, каким кладом оказалась Сью для этой школы: она умела мастерить чудесные поделки из малейшего обрывка бумаги, кусочка проволоки или горстки спичек, а ее дружелюбная забота мгновенно завоевывала сердца детей, научившихся не доверять взрослым.
