Быстрее С. - [70]

На длинном, покатом, покрытом скользкой влажной жестью пространстве мы не одни – считай, у каждой трубы сегодня праздничный пикник. Ни одна открытая крыша Питера не остается свободной ни на минуту – здесь вечно кто-то пьет, закусывает, целуется, слушает музыку, предается сексу или медитации. За те несколько минут, что мы с Иваном наслаждаемся свежим воздухом на высоте шестого этажа, я насчитала семь разношерстных компаний. Повсюду свечи, пара ухмыляющихся тыкв, несколько китайских фонариков, развешенных и расставленных тут и там. Крохотные подмигивающие огоньки дрожат на ветру. Пустые обертки и бутылки сметены ветром вниз, к самому краю крыши. Как минимум три компании притащили с собой гитары – в сумраке то тут, то там раздается нестройное бренчание. Совсем рядом, устроившись возле торчащих железных конструкций, оставшихся от снятых давным-давно рекламных щитов, какая-то компания слушает Боба Марли на стареньком бумбоксе.

Переместившись на крышу, наша лихая тарантиновская погоня сдулась в два счета.

– Как у тебя это получается? – спрашивает Иван.

– Что?

– Благополучно разрешать все то говно, в которое я вляпываюсь?

– Не знаю. Работа такая.

Иван хмыкает, смотрит вниз.

– Хорошо тут, – говорит он.

Мы с ним спустились к самому краю и теперь стоим, облокотившись на низкую каменную ограду, опоясывающую крышу по периметру.

– Ага, – киваю я. – Странно, что почти не холодно.

– Все равно, на, возьми! – снимает Иван с себя и набрасывает мне на плечи свою куртку. Странно, но крылья на спине совсем не мешают. Если честно, я почему-то не хочу их снимать.

Кто-то весело хохочет в темноте, секундой позже слышно, как внизу бьется брошенная с крыши бутылка.

– Умники, – качает головой Серебров. Потом поворачивается ко мне. – Так что, вот он, финал?

– Наверное, – говорю я.

Чем сильнее мы старались избежать судьбы, тем точнее вписывались в придуманный ею сценарий. Вот только, если честно, я уже запуталась, где причина, а где следствие.

– Здорово побегали, – смеется Иван.

– Угу.

– Как же курить хочется! Чуваки, сигаретки не найдется?

Иван оборачивается, смотрит наверх, туда, где возле трубы, с трудом держа равновесие, стоят оба наши преследователя.

Думаю, они устали не меньше нашего. Бабочка на шее парня в пиджаке сбилась в сторону, тот, что в костюме зайца, мокрый от пота и все еще тяжело дышит. Усы, нарисованные на его лице, растеклись, превратившись в черные, размазанные по щекам полоски. Он, разумеется, держит нас на мушке – но в контексте окружающей нас расслабленной обстановки, да еще в сопровождении томных ямайских ритмов, пушка в его руке смотрится, ей-богу, смешно и пошло.

– Сигаретой угостите? – переспрашивает Иван.

– Чё? – роняет Зайчик.

– Блин, чего же они такие медленные… Курить хочется. Сигареты есть?

Тот, что в пиджаке, автоматически лезет в карман, достает пачку сигарет, протягивает ее Ивану. Иван, сделав несколько осторожных шагов наверх, останавливается в полуметре от обоих парней, смотрит на них снизу, потом не спеша достает сигарету из предложенной пачки, щелкает своей зажигалкой, затягивается, выпускает дым и произносит:

– Меня Иваном зовут. Это Лиза. Будем знакомы?

– Э… – растерянно тянет парень в пиджаке.

– А можно и мне сигаретку? – слышится женский голос сбоку. От соседней трубы отделяется легкая тень, и какая-то девица в шароварах, смешной дутой куртке и с дредами на голове, ловко лавируя между натянутых проводов, подходит к парням. Зайчик опускает пистолет.

– Можно, – кивает Пиджак.

– Спасибо! Я две возьму? Клевый костюм! – говорит она Зайчику.

Девица выдергивает сигареты из пачки и, хихикнув, убегает обратно к своей компании.

Иван все еще держит на весу протянутую для рукопожатия руку, и парню в пиджаке ничего не остается, как пожать ее.

– Я Виктор. Это Толик.

– Очень приятно! – протягивает Иван руку и Зайчику.

Тот, подумав, перекладывает пистолет из правой руки в левую и дарит ему снисходительное рукопожатие.

– Чуваки, вы что, правда собрались в нас стрелять? – интересуется Иван, продолжая невозмутимо курить.

Повисает пауза.

– Ну да, – говорит Толик с вызовом в голосе.

– А если бы убили?

Толик и Виктор снова молчат.

– Да ну, – произносит Виктор. – Мы вас попугать хотели.

– Ха. Ну да, попугали. Только палить-то зачем?

– Палец сорвался, – обыденно заявляет Толик.

Виктор достает сигареты себе и Толику, хлопает по карманам в поисках зажигалки. Иван протягивает свою, парни прикуривают.

– Спасибо! – отдает зажигалку Витек. – А ты Серебров, да? Из этих, ну… с кем ты пел-то?

– С «ТриТоннами», – уточняет Иван.

– Во-во! Я в прошлом году у вас на концерте был. В «Метро».

– А, помню, мы приезжали, на день студента, – кивает Иван.

– Ага! Там еще тогда драка на входе случилась, – уточняет Толик.

При слове «драка» все трое хихикают.

– Слышь, ты извини, я правда не видел, когда тебя в темноте задел, – начинает объяснять Виктору Иван. – С телкой одной танцевал, Машей зовут. Она мне метра на два в рот язык засунула, думал, задохнусь!

Все трое громко ржут.

– Да ладно, – говорит Витек. – Бывает!

– Слышь, а у тебя что за ствол? «Макаров»? – продолжает светскую болтовню Иван.